Охотник за бабочками 2

— Дурак. Кровью твоей пахнет. Будешь вякать без дела, в миг шнобель наизнанку выверну. Понял меня?

— Ага, — с русским у ребят не очень. Как это можно шнобель, нос, то есть, по-нашему, наизнанку вывернуть? Каламбурчик получается.

— Пойдешь с нами, — буханка приставила к моему носу ножик, — Шаг в сторону будем считать попыткой к несознательным действиям. А за это знаешь, что бывает?

Мне ли не знать.

— И собаке своей прикажи, что б пасть не разевала, — Кузьмич при этих словах пару раз по-дурацки тявкнул. Кстати, абсолютно не похоже.

— А куда, если не секрет? — почему человеку хочется чихать в самый неподходящий момент? Вот мне сейчас очень приспичило, а не могу. Ножик больно острый.

— Не секрет, — батон почесал румяную корочку на пузе. Или на подбородке, кому как удобнее, — В лабораторию на обследование.

— Анатомировать будете? — предположил я самое худшее, готовясь при положительном ответе побузить.

— Мы не звери, — ответил батон, убирая, наконец-то, ножик, — Не боись, человек, ничего плохого не сделаем. Идем.

В таком случае еще ничего. Жить можно. Рожи у батонов, собственно, не слишком злобные. Можно сказать, даже, где-то одухотворенные. Мало ли по какой причине они Корабль обстреляли? Меня-то, вытащили. Даже не связали. И Кузьмича, вон, не тронули. Хоть и гавкал.

Мы вышли, как оказалось, из однокомнатного домика и ступили на хорошо заасфальтированную дорожку. По обе ее стороны высился четырехметровый сетчатый забор, оканчивающийся колючей проволокой. За забором располагались лужайки с деревьями и кустиками. Журчали веселые ручейки и зеленела травка.

Среди всего этого рая паслись дикие звери. Одни из них походили на зайцев. Другие, более крупные, на животных из Галактической Красной Книги. Рыжие и серые.

— А я думал, что они все перемерли давно? — не слишком надеясь на ответ, заметил я.

— Они и перемерли, — после моего согласия на добровольное обследование батоны стали добрее и, извините за оборот, мягче, — Мы их выращиваем на генетическом уровне.

— Это как же? — подал голос Кузьмич, но потом вспомнив, что он мой собака, испуганно гавкнул: — Гяв, гяв.

Я ж говорю, по-дурацки лает. Нет опыта, прикинься лучше тараканом.

Но батоны не обратили никакого внимания на говорящую собаку.

— При раскопках нашли янтарь застылый. В янтаре насекомое какое-то сидело. То ли жук навозный, то ли хоботок кровососущий. Точно не скажу, засекречено. Вот из этого насекомого откачали кровь и выделили гены. Да нет, не крокодильи. Зачем нам крокодилы? Вот этих паразитов, что за забором, гены.

Один из паразитов зарычал злобным рыком и всем телом бросился на сетку как раз в том месте, где проходили мы. Паразита серого цвета и с хвостом, похожим на полено, отбросило от забора, словно щепку.

— Под напряжением она, — успокоил нас батон, — Безопасность обеспечена на все сто процентов.

Кузьмич опустился на плечо и мелкими шашками перебазировался к уху.

— Попали же мы, командир. Вот этих самых зверушек я знаю. Тот, который нас сожрать пытался, волк. Помнишь, я рассказывал? Которые любят кушать модно одетых молодых девушек и их больных родственников. А рыжие это лисицы. Про них я ничего не знаю.

Зато я знаю. Читал. Что одни, что другие исчезли с поверхности планеты Земля около тысячи лет назад. Даже чучел в музеях не осталось. Не успели запасти. Мор какой-то прошелся. И всех до одного.

— Ты, командир, сильно не расслабляйся, — Кузьмич прижался потеснее к уху, — Зверушек непонятно для чего разводят. Опять же, не зря нас в отдельный вольер засадили. Не к добру.

Здесь Кузьмич прав. Я пока не чувствовал опасности, но она могла проявить себя в самых непредсказуемых формах. Если, например, у меня хотят взять немного крови на анализы, еще ничего. Доисторических генов во мне не найдут, это точно. А на остальное я не согласен.

— В настоящее время нам удалось создать несколько видов вымерших животных, — продолжал между тем батон, семеня по дорожке ножками в рифленых ботинках, — Четыре подвида, так называемых, первоисточника.

— Это как, — не понял я.

— Очень просто, — батон достал непонятно откуда косточку и сунул ее сквозь сетку. На приманку бросилась целая стая волков и лисиц. Те, которые были похожи на зайцев, не обратили на кость никакого внимания, — Вот посмотрите! Эти двое с ярко выраженной агрессивной окраской. Весьма плотоядны. А тот, который с ушами, больше предпочитает сочную траву. Есть еще и четвертый вид, но в данное время он не доступен. Не любит, знаете ли, показываться для всеобщего обзора. Нелюдимый.

— Тоже травоядный.

— Знаете, нет, — батон радостно удивился, — Мы его все больше медовыми пряниками кормим. Очень любит медовые пряники.

Ну и зоопарк. Взрастили разной гадости, и радуются.

— И зачем вам это? — я обернулся и посмотрел на зверушек, которые провожали нас голодными глазами. Кормят тут, видать, хреново.

— Это великий эксперимент, — гордость так и перла из батона, — Для его завершения нам необходимо создать еще два подвида. Очень сложный материал. Сколько не стараемся, ничего не получается. Может быть с вашей помощью наши дела пойдут лучше.