Охотник за демонами

Ласка спала, прижав к себе ребенка.

— Я ничего не нашел, — сказал он. — Прости меня. Ласка пробудилась и сонно улыбнулась.

— Ты вернулся, — прошептала она. — Тебя долго не было, и я беспокоилась, что с тобой что-то случилось.

Ребенок открыл глаза, Ласка дала ему грудь, и малыш звонко зачмокал.

— У меня есть молоко, — сказала Ласка. — Наш малыш хорошо кушает и растет. Сегодня я сварила последнее зерно, которое у нас было. Конечно, жаль, что ты не принес дичи, но мы как-нибудь справимся. Обними меня, тебя так долго не было, что я подумала, что ты погиб.

Врон обнял Ласку, она прижалась к нему, и он почувствовал на своей щеке ее слезы. Ребенок еще немного почмокал, потом затих и заснул. Врон улыбнулся и погладил Ласку по мокрой от слез щеке.

— Ты знаешь, — сказал он, — я опять изменился. Может быть, теперь мне удастся открыть проход в наш мир, и мы сможем вернуться домой.

— Это хорошо, — отозвалась Ласка. — А сейчас просто полежи со мной рядом, дай снова почувствовать тепло твоего тела…

На следующее утро Врон решил сходить к проходу, чтобы убедиться в том, что его сила вернулась к нему.

— Я пойду с тобой, — сказала Ласка. — Я не останусь больше одна. Ты — единственный человек, который может вернуть нас с малышом к людям, и если с тобой что-то случится, то мы погибнем. Мне страшно, Врон. Ты уже столько раз оставлял меня одну…

— Я виноват, — вздохнул Врон. — Но у меня просто не было другого выхода. Надеюсь, что сейчас у нас все получится, и мы вернемся домой.

Он долго стоял возле стены, рассматривая ровную поверхность. Ласка села на каменную тумбочку и ободряюще улыбнулась.

— Не бойся, — сказал она. — Лучше мы узнаем об этом здесь, чем у прохода в наш мир.

Врон закрыл глаза. Он отчетливо увидел светящиеся столбы, закрывающие тоннель. Тогда он протянул руку, и они стали толще, постепенно сближаясь. Потом он почувствовал на своем лице холодный ветер с равнины, несущий снег.

Врон улыбнулся и опустил руку, столбы стали уменьшаться, ветер исчез, и проход закрылся.

— У тебя не получилось? — встревоженно спросила Ласка. — Я ничего не почувствовала, только порыв холодного ветра.

— Это был ветер иного мира, — сказал Врон. — Разве ты не ощутила, что он пахнет снегом и горечью? Ласка недоверчиво покосилась на него:

— Нет, я ничего не почувствовала. Врон подошел к ней и сел рядом.

— У меня правда получилось, — сказал он. — Проход в наш мир не похож на этот, но я думаю, что смогу открыть и его.

— Ой как здорово! — обрадовалась Ласка, прижимая к себе малыша. — Тогда завтра мы пойдем туда.

— Это плохая мысль, — покачал головой Врон. — Повсюду лежит снег, и очень холодно. У тебя нет теплой одежды, и с нами малыш, мы замерзнем.

— Мы все равно пойдем, — заупрямилась Ласка. — Я понимаю, что это опасно, но больше я в этом городе оставаться не могу. Я устала от него, и мне нужна другая еда, чтобы кормить малыша, а здесь нет ничего, кроме камня.

— Мы можем найти еду в городе, — возразил Врон. — Когда я был в том мире, я нашел в одном из домов приспособление, которое готовит еду. Это жидкость, у нее странный вкус, но после нее не хочется есть. Такое приспособление должно быть и в домах этого города.

— Найди его, — велела Ласка. — Мы будем есть эту странную еду и возьмем с собой столько, сколько сможем унести. И завтра утром мы уйдем из этого города, что бы ни случилось. Это мир демонов, он враждебен нам, я не хочу, чтобы наш малыш вырос здесь.

Ребенок, словно услышав, что говорят о нем, открыл глаза. Ласка улыбнулась и прижала его к груди.

— Но прежде всего нужна еда, — сказала она. — Я чувствую, что молока во мне становится с каждым днем все меньше и меньше, и мне постоянно хочется есть.

— Хорошо, — проговорил Врон. — Сейчас я пойду искать это приспособление.

— Мы пойдем вместе, — добавила Ласка. — Больше я тебя никуда не отпущу одного.

Приспособление нашлось в доме рядом, оно выдало темную жидкость; та оказалась без запаха и почти без вкуса. Врон отпил немного из сосуда, чтобы проверить, не опасна ли она, а когда с ним ничего не случилось, передал каменную емкость Ласке. Та осторожно сделала несколько глотков, потом заметила:

— Непохоже, что это еда.

Врон забрал у нее пустой сосуд и опять поставил на столбик, тот поднялся и опустился, снова наполненный странной жидкостью. Ласка выпила и ее, потом сказала:

— Эта жидкость не вредна — я всегда чувствую, когда пища отравлена или испорчена.

— Может быть, еще? — спросил Врон.

— Нет, пока хватит, — ответила Ласка. — Я должна быть осторожна.

Врон стал смущенно оправдываться:

— Я не уверен до конца, что это пища. Может быть, это что-то совсем другое?

— Чувство голода у меня немного притупилось, — сказала Ласка. — Я думаю, что это все-таки еда. Нам нужно подумать о том, как нам взять немного этой жидкости с собой. Если вокруг города лежат снега, то вряд ли мы в дороге сможем найти что-то еще.

— Здесь есть посуда, — сказал Врон. — Она не очень вместительная, но на пару дней нам хватит.