Охотник за душами

— Хозяин, у нас проблема, — сообщил Нортидж, как только я возник на пороге собственного дома.

— Что еще? — буркнул я, мечтая только об одном — куда-нибудь лечь и уснуть на недельку-другую. — Кто-то опять пытался к нам проникнуть?

— Нет, хозяин. Попыток взлома больше не было. Но думаю, вам стоит на это взглянуть.

С трудом погасив раздражение, я окинул дворецкого тяжелым взглядом и поплелся на задний двор, где, вопреки отданному приказу, нервно метались призрачные псы. При виде меня Гроза и Шторм припали на брюхо, виновато метя землю хвостами. Не обратив на них внимания, я перешел на темную сторону и остановился у границы своих владений, которые в реальном мире были обозначены внушительной каменной оградой.

За оградой лежали тела. Много тел, и все они когда-то принадлежали нежити. Гули, шурши, уже начавшие разлагаться слизни, какие-то паукообразные твари, которым я даже названия не смог сразу придумать, — мертвецов было так много, что я поначалу даже растерялся. Но потом подметил, что в их расположении прослеживается определенный порядок: ближе всего к дому лежали твари поменьше, затем располагались те, что покрупнее, и наконец вдалеке лежали наиболее крупные особи, уложенные вокруг дома аккуратным полукругом.

Старательно отгоняя от себя нехорошую догадку, я остро взглянул на дворецкого.

— Ваша работа?

— Нет, мастер Рэйш, — почему-то шепотом ответил Нортидж. — Еще две свечи назад здесь ничего не было. Мардж регулярно делает обходы.

— Мардж — это кто? — невежливо перебил его я.

— Садовник наш. Ну, вы видели.

— Продолжай.

— Так вот, в вечерний обход здесь еще ничего не было. А когда Мардж прошел вдоль периметра в следующий раз, они уже лежали.

— Собаки не рычали?

— Вы не велели поднимать шум, — едва слышно отозвался дворецкий. — Поэтому мы ничего не заметили. Мардж потому и поспешил на задний двор, что собак на месте не было. А когда пришел, они носились вдоль ограды и скалились. И еще ему показалось, простите, что ваших псов впервые в жизни что-то смогло напугать.

Опустив глаза на ерзающих собак, я перехватил взгляд чуть менее крупной Грозы, и удивился, когда псина просительно ткнулась носом в мою ладонь. Здоровенная, лохматая, зубастая и по-настоящему опасная зверюга будто просила о помощи, пряча морду у меня на бедре! Более массивный Шторм прижался с другой стороны, но так, чтобы встать между мной и трупами. И я был готов поклясться, что внутри этого большого тела как заячий хвост дрожал какой-то необъяснимый, первобытный страх перед навестившим нас существом.

Успокаивающе положив ладони на мохнатые холки, я вновь обернулся к дворецкому и кивнул на тела.

— И много их тут?

— Не знаю, хозяин. Мы не считали. Но трупы, считай, по всему периметру разложены. Словно напоказ.

— Скорее, как трофеи, — медленно проговорил я и, отпустив собак, вплотную приблизился к защите.

О том, что за тварь любит таким образом демонстрировать свои успехи, я прекрасно знал, но до последнего не хотел верить, что она могла уцелеть.

Ловушка в Верле была без преувеличения отменной, а поставленная вокруг нее защита и того лучше. Мы с Лойдом все предусмотрели и обо всем подумали, когда заманивали проклятую куклу в круг. Ни один демон не смог бы там выжить. Ни одна нежить бы не уцелела. К тому же после взрыва на протяжении целых трех месяцев в Верле было тихо. Никто не пропадал, не умирал, и даже кукол у детей воровать перестали. Потом мы с Йеном уехали, целую неделю тряслись в дилижансе, я в это время практически не выходил на темную сторону и, соответственно, не оставлял следов…

Но тогда тем более невероятным казалось, что кукла — если это, конечно, она — могла не просто уцелеть в огне, но и последовать за нами в столицу. Более того, на протяжении длительного времени она никак себя не проявляла. И только сейчас почему-то решила открыться, причем сделала это столь недвусмысленно и дерзко.

Призвав Тьму и окутавшись сотканной из нее броней, я велел призракам не высовываться и, не обратив внимания на тревожный вскрик, переступил черту, за которой бесчинствовала непонятная тварь.

Я должен был убедиться, что это именно она. Или своими глазами увидеть, что это кто-то другой решил надо мной подшутить.

На этот раз тела лежали в разных позах и далеко не так ровно, как в Верле. Но в пользу куклы говорило отсутствие крови на земле и на чудом сохранившихся островках снега — наша тварь любила убивать вдалеке, предпочитала не оставлять следов, а уже потом притаскивала и укладывала трупы так, как считала нужным.

Хотя сегодня она, возможно, просто не успела разложить их красиво?

Против нее свидетельствовали разные виды нежити, особенно те, которыми кукла раньше пренебрегала. Однако, когда я наклонился над ближайшим гул ем и ногой перевернул тяжелую тушу, последние сомнения отпали: на загривке и на горле твари виднелись идентичные раны с идеально ровными краями, шириной примерно в два моих пальца и, вероятно, достаточной глубины, чтобы с одного удара раздробить нежити шейные позвонки.