Охотник за головами

Они уже заканчивали завтрак, когда сверху спустился музыкант. Заметив его, Освальд огорченно вздохнул. Ему нравился парень, и было бы очень жаль, если с ним что-нибудь случится. Он даже надеялся, что тот одумается и не пойдет с ними или хотя бы проспит. Хозяин его бы не пустил, в этом охотник был уверен. Но мальчишка проснулся и сейчас направлялся к ним.

Жак плюхнулся на лавку, стукнув мечом, который он прицепил у левого бедра. Учитывая меч и обшитый железом, затянутый на все ремни, плотный жилет, выглядел музыкант очень воинственно. Только казался невыспавшимся и нервничающим. Глаза у него были красные, с темными полосками под ними.

– Ты что, – грызя кость со шматком мяса, поинтересовался Хорса, – не спал совсем?

– Спал, – буркнул музыкант, – если бы Освальд не шумел за стенкой так громко, то точно выспался бы.

– Ну, извини, не думал, что у тебя такой слух хороший.

– А что это ты так шумел? – Хорса хитро прищурился. – Кошмары, что ли, одолевали?

– Ага, кошмары, – проворчал Жак. – Кричащие и стонущие, причем женским голосом.

Лучник приготовился захохотать и уже открыл рот, но наткнулся на взгляд охотника.

– Ну, ладно, ладно тебе, Освальд, не злись. Все понимаю.

– Завязываем трепаться, – охотник посмотрел на своих невольных спутников, – едим и отправляемся в лес. Да, Хорса… я не злюсь. Даже и не думал.

Коней не брали. У Жака не было, а Освальд и Хорса решили, что пусть их четвероногие друзья не достанутся никому. Ни оборотням, ни просто волкам, ни людям, кто бы там ни оказался в лесу. Оставили у Годзерека в конюшне, поручив честному хозяину уход за ними и возможность распоряжаться. Если они не вернутся к завтрашнему дню. Попрощались с ним, заплатив за постой и за ущерб, который нанесли той ночью.

Трактирщик стоял на крыльце, смотрел, как они вышли из ворот, подняв руки в ответ на прощальные знаки купеческих охранников. Потом трое пошли по сельской улице, упиравшейся прямо в дорогу. Дошли до ее первого поворота и скрылись за кустами бузины, черемухи и волчьей ягоды, буйно росших перед начинающимся сразу за околицей лесом. А он все стоял и смотрел вслед этим непонятным людям, объединившимся под его крышей. И ушедшим. Ушедшим навстречу неизвестности, скроенной, как думалось Годзереку, из клыков, когтей и страха. Наконец он развернулся и пошел внутрь. Раздал необходимые распоряжения проснувшимся служанкам, проверил кухню, а потом сел за стойку и напился.

7

Дорога шла широкой, утоптанной до состояния камня полосой. Тысячи подошв, копыт и колес раскатали ее за сотни лет. С обеих сторон, сразу после поворота, дорогу окружил лес. Знаменитые овраги начинались тут же, возникая то с одной, то с другой стороны. Глубокие и резкие шрамы, прорезающие ровную поверхность зелени, выглядывали то тут, то там. Из-за них, вездесущих и наглых, лес тут рос как бог на душу положит. По краям росли и молодые деревья, и старые, одинаково цепляясь за землю крепкими корнями. Причудливо смешиваясь, торчали вверх макушки сосен и осин, елок и кленов, изредка поднимались над ними темные великаны дубы. Ладно, что хотя бы не смыкались над головой тесным темным сводом, позволяя солнцу, пробивающемуся через низкие тучи, освещать саму дорогу. И хотя день только начинался, в головы сами по себе лезли тревожные мысли. Первым не выдержал и прервал затянувшееся молчание музыкант:

– Неуютно здесь, – Жак поежился, – так и кажется, что за нами чьи-то глаза следят.

– Да ладно, – лучник сказал это, не поворачиваясь к нему, – сам знаешь, что делать надо, когда кажется, и что потом получается.

Между тем, Хорса, говоря все это, сам уже шел, держа в руках натянутый лук с наложенной на тетиву стрелой. Длинной, крепкой, с широким треугольным наконечником, рассекающим и рвущим все, что не защищено ничем, кроме собственной кожи или шкуры. У Освальда тоже был лук, взятый у мертвого степняка там, в Пригорье. Пользовался с тех пор им нечасто, незачем было. Лук оказался хорош, сработанный мастером на славу, склеенный из дерева, рога и пергамента. И сейчас он хотел передать его Жаку, справедливо полагая, что мечом тот все равно не сможет нормально воспользоваться.

– Ты из лука стрелять умеешь? – Охотник повернулся к Жаку. – Стрелял когда-нибудь?

– Умею. – Тот смотрел на сверток, который Освальд снял с Серого перед уходом и сейчас держал в руках. – Смотря, конечно, какой лук.

– Ничего необычного. – Охотник развязал сверток. Хорса восхищенно присвистнул, разглядев то, что Освальд считал обычным. – Сделан не на заказ, не под твою руку и вес, но думаю, что справишься. Вот стрелы. Показать, как правильно закреплять?

– Да нет, спасибо. Попробую и сам справиться.

Времени это заняло немного. Музыкант действительно знал, как держать оружие. Натягивая и закрепляя тетиву, чуть покраснел, засопев, но рука не сорвалась. Ушко вошло куда надо, сначала с одной стороны, потом с другой. Жак явно знал все, что связано с этим видом оружия.