Охотник за нечистью и Похититель душ

Вот уже несколько дней дувший навстречу ветер отвратительно пах болотом. Путешествие, если это можно назвать путешествием, проходило все так же однообразно: пленники ехали верхом, Жнецы плыли вокруг, не касаясь земли, сокол Венельда то кружил высоко в небесах, то пропадал из виду. На ночь отряд останавливался, Тура и Венельда поили водой, связывали спина к спине и оставляли в покое. Голод и усталость давали о себе знать: напившись, пленники проваливались в некрепкий тревожный сон, чтобы утром проснуться разбитыми и неотдохнувшими. Вороному и Вихорьку было попроще – всюду росла трава, и по ночам кони паслись, не выходя за пределы создаваемого Жнецами круга.

За все это время колдун ни разу не проникал в голову Тура, не завладевал его сознанием. Да и зачем бы? Мрачные слуги Тьмы больше, казалось, не делали никаких различий между пленниками. Поначалу Венельд внимательно наблюдал за Жнецами, изучал поведение, старался найти слабые места. Они не общались ни между собой – явно, по крайней мере, – ни со своим нанимателем; не нуждались в пище, воде или отдыхе. Солнечный свет или ночная тьма – им было едино. Если бы не человеческие потребности пленников, Жнецы и вовсе не устраивали бы привалов. Лишь однажды охотнику за нечистью показалось, будто они не совсем уж равнодушны и неуязвимы. Несколько дней назад кони переходили глубокий ручей, расплескивали копытами воду, так что брызги летели во все стороны. Именно тогда Венельд заметил, что круг Жнецов распался, а затем стал шире. Попадая на лохмотья приспешников Тьмы, вода начинала шипеть, а затем обращалась сгустками черного дыма, оставляя дыры на их одежде. Если они боятся воды, этим можно воспользоваться! Сперва Венельд не оставлял мыслей о побеге: несмотря на то, что Жнецы должны были доставить его именно туда, куда он направлялся и сам, лучше было бы прибыть в логово колдуна не изможденным и связанным. Сейчас он уже об этом не думал – у него попросту не было сил. Тур тоже казался равнодушным ко всему. Они с Венельдом почти не разговаривали: охотник не желал выдавать колдуну свои мысли, а норавиец мучился от головных болей: употребление сон-травы, удар по затылку и неоднократное порабощение воли не прошли бесследно. Венельд всерьез за него опасался – равно как и за оставленных в Талсбурге друзей. Если Тиша одна из порабощенных, она вполне способна навлечь беду и на мать, и на Гурта.

Несмотря на устойчивый болотный запах, Тайманские Топи появились перед путниками неожиданно. Впрочем, Венельд полубредил, полуспал и не мог быть уверен, что это так. Интересно, как они будут переправляться на ту сторону? Топи считались непроходимыми, да и само по себе это место имело дурную славу. Забредшие сюда по неосторожности никогда не находили дорогу назад. Кто-то сгинул в трясине, тела же других, полуистлевшие и изуродованные, лежали в траве средь холмов, и Венельд не желал представлять, отчего они умерли.

Ветер усилился, и запах болота стал почти невыносимым. Охотник дернул связанными руками, заставив Вороного недоуменно вскинуть голову. Прикрыть бы лицо, чтобы не дышать этой вонью! Тур тоже скривился, закашлялся, извернулся, пытаясь уткнуться носом в рукав.

– Эти твари не дышат, что ли?

Парень усмехнулся: хоть какая-то польза от мерзкого запаха – Тур ожил!

У самой кромки болот Жнецы остановились, разорвали круг. Лучшего случая может и не представиться! Венельд покосился на Тура, встретил его лихорадочный взгляд, кивнул. Тур подобрался, пригнулся к шее своего скакуна. Парень сжал коленями бока Вороного, гикнул, ударил пятками – и услышал, как понукает коня норавиец. Это было, пожалуй, лишнее: Вихорек и без того рванул следом. Комья влажной земли с пучками травы полетели из-под копыт. Тут же раздался пронзительный птичий крик, и появившийся невесть откуда Дарвел закружился у Венельда над головой. Болото с замершими на берегу Темными Жнецами осталось позади. Неужто удалось?!

Бьющий в лицо воздух дарил непередаваемое ощущение свободы. Венельд чувствовал, что там, за спиной, назревает нечто ужасное: Жнецы быстро вышли из оцепенения и вовсе не собирались упускать своих пленников. Рискуя свалиться с коня, охотник оглянулся. Вихорек настигал Вороного, бледное лицо Тура с прикушенной нижней губой и отчаянными глазами то искажалось от боли, то озарялось торжеством, а дальше, у кромки болот, от воздетых вверх рук стоящих полукругом Жнецов поднималась в воздух черная туманная сеть. Крупные ячейки ее вились, перетекая и будто бы плавясь, и вся она струилась, разворачиваясь и становясь все больше, больше и больше…

– Скорее! – выкрикнул Венельд.