Охотник за нечистью и Похититель душ

Шёпот в голове стих, стоило только Венельду прийти в себя. Что это было? Он вспомнил окутанную ночной темнотой поляну, отблески костра и сваленные в кучу коряги, отдаленно напоминающие человеческие тела. Наёмники! Он шёл за ними. Семеро мужчин и похищенная ими девушка, вот кого он искал, но нашёл только их главаря, одиноко сидящего у костра на лесной поляне. Разрозненные воспоминания постепенно складывались в одно, в висках стучало, затылок наливался невыносимой тяжестью, безумно хотелось пить. Венельд лежал с закрытыми глазами, восстанавливая картину произошедшего и стараясь ни жестом, ни вздохом не показать, что очнулся.

Мир вокруг понемногу обретал очертания. От земли тянуло холодом, и трава была мокрая от росы – получается, солнце ещё только вставало и пока не грело, оглядывая свои владения и набираясь сил. Догорающий костёр уже не давал тепла – от него пахло золой, значит, он умирал. Рана на бедре саднила, но это не шло ни в какое сравнению с болью, грызущей виски. Ремня на поясе не было, выходит, до зелий и оружия пока не добраться. А рядом с Венельдом находился кто-то живой – он был не один на этой поляне.

Тревожный крик сокола разорвал тишину сонного утра, едва не заставив Венельда вздрогнуть. Дарвел! В голове тут же прояснилось, и всё встало на свои места: битва с наёмником, догадка про его порабощение – кто ведает имя, тот заберёт себе душу! – голоса в голове, кружащий над поляной сокол, ранение, тьма разом промелькнули перед мысленным взором Венельда. По какой-то причине тот, кто забрался к нему в голову, вдруг перестал слышать его мысли, зато он, Венельд, сумел подслушать приказ, отданный наёмнику его таинственным господином. И имя, он узнал имя – то самое, тайное, заставляющее повиноваться прознавшему его – Свияж! Это нужно использовать.

По-прежнему лёжа с закрытыми глазами, охотник попытался припомнить, что ещё говорилось в легендах о владении именем. Дело осложнялось тем, что слышал он их очень давно и считал глупыми сказками, а потому и значения особого не придавал. В голову, как назло, лезла всякая ерунда: про комара, которого, скорее всего, вовсе и не было, а звенело в ушах после удара; про привязанного к кусту вороного – как он там, не оборвал ли верёвку, не напали ли звери; да про светловолосого наёмника, лишённого собственной воли.

А того словно поторопили: Венельд услышал, как Свияж поднялся, пересёк поляну и склонился над ним, вглядываясь в лицо. Затем последовал ощутимый тычок сапогом под рёбра. Не то чтобы удар, но тем обиднее! Охотник дёрнулся, распахнул зелёные глаза. Наёмник стоял над ним, уперев могучие руки в колени, вслушивался в дыхание. Заметив, что Венельд очнулся, он опустился на корточки:

– Имя, – голос его звучал глухо и совершенно ничего не выражал.

– Венельд, – ответил ведьмак и злобно ощерился – неяркий утренний свет нещадно резал глаза, отдаваясь тупой болью в висках и затылке. – Будем знакомы, что ли? Чай, не чужие друг другу.

Рука наёмника метнулась, сдавила лежащему горло:

– Тайное имя.

– Обычно-то… – прохипел Венельд, – руки вроде бы… жмут…

– Имя.

Охотник ухватился за жилистое запястье, сдавил, потянул, пытаясь освободиться. Сил у наёмника было немерено! Воздуха отчаянно не хватало. В глазах начало темнеть, как вдруг раздалось хлопанье тяжёлых крыльев, и Дарвел с воинственным криком напал на человека, посмевшего поднять руку на его хозяина. Наёмник досадливо отмахнулся, крепкие пальцы разжались, и Венельду удалось сделать вдох.

– Имя, – Свияж вынул кинжал – тот самый, с серебряным лезвием! – поднес его к глазу лежащего. Ведьмак поневоле моргнул, ощутив, как коснулись клинка ресницы. Стало не до шуток. Дарвел кружил над ними, метил кривыми когтями в лицо наёмника, кричал встревоженно.

– Эй-эй, полегче! – быстро проговорил Венельд. – Нет у меня тайного имени, понял? Не-ту! А вот твоё мне известно, Свияж. Так ведь называла тебя твоя мать?

Наёмник отпрянул, едва не распоров Венельду щеку кинжалом. Взгляд его на миг прояснился, и оказалось, что глаза у него голубые – в самый раз под льняную шевелюру и светлую короткую бороду! Девкам, должно быть, нравился… Длилось это мгновение, а затем тьма снова заволокла его взгляд, лицо стало бессмысленным. Он поднял кинжал, сверкнуло на лезвии солнце. Дарвел обрушился на него, вцепился когтями в руку, забил крыльями.

– Не делай этого, Свияж! Слушай мой голос, слушай меня. Опусти оружие.

Наёмник застонал сквозь стиснутые зубы, уронил кинжал, схватился за голову. Сокол взмыл в небо. Венельд осторожно перевалился на бок, встал на четвереньки. Его замутило тут же, заплясали перед глазами чёрные точки. Сделав почти нечеловеческое усилие, парень сгрёб непослушными пальцами кинжал, подтянул к себе, прочертив по земле неглубокую борозду. Кажется, работает… Нужно бы закрепить результат!

– Сопротивляйся, Свияж, ты можешь! Слушай только меня. Следуй за моим голосом.