Охотник за планетами

Нинель взглянула на Яра, смотревшего на нее в упор с досадливым выражением человека, которого отрывают от важного дела по пустякам, и неожиданно произнесла:

– У тебя чудесные ботинки, психарь.

Ежи Чанг поднял взгляд от столешницы и кивнул.

– Мы застряли здесь на две недели, но вторых таких я ни у кого не видела. Редкая обувь.

Нинель прикурила новую сигарету и потыкала тлеющим кончиком в сторону Яра:

– На тебе «кошачьи ботинки», армейский вариант. В носке ботинка металлический «стакан», как и в нашей армии. Но он более широкий, чем в аналогичной человеческой обуви. Мы знаем, что у ярранцев втяжные когти на руках и ногах. И эти ботинки, во-первых, сделаны под более мощные пальцы ярранцев и поэтому шире в носке по сравнению с обычной обувью. Во-вторых, в случае, если ярранец не контролируя себя, например, в ярости, выпустит когти, то сплав в носке ботинка не даст когтям порвать его изнутри. На Альсе ярранцев не встретишь.

Нинель затянулась, бросила взгляд на капитана и продолжала:

– А еще Ежи говорит, что у тебя по документам двойное гражданство – ты гражданин и Терранской федерации, и Ярранской республики. И место рождения – Ярра.

Камински несильно стукнула ладонями по столешнице, и столбик пепла в вертикально торчащей между пальцев сигарете ударился о стенку кофейной кружки и рассыпался в пыль.

– Яр, я верю…даже так – я вижу, что ты хороший психарь и ничего не имею против ярранцев. И чужие в команде «Ленинграда» – были. Но нам всем хочется знать побольше о том, кого нам приходится брать в команду. Пусть даже на пару перелетов. И пусть ты даже полицейский. Вокруг тебя слишком много непонятного, – она ухмыльнулась, качая головой. – Яр с Ярры. Ничего не хочешь о себе рассказать?

Молчавший все это время Яр вдруг улыбнулся.

– Ярранцам тоже нравится, как звучит мое имя. Это сокращение от Ярослава. И я не чужой.

Он спрятал руки под стол и, опустив голову к столешнице, щелкнул пряжками ремешков на ботинках, выбрался из-за стола, скинул носки и похлопал босыми ступнями по грязному линолеуму.

– У меня вполне человеческие ноги. И на руках тоже – никаких втяжных когтей.

Яр вытянул вперед руки и пошевелил пальцами. Потом повернулся к Нинель в профиль и ухмыльнулся.

– И уши, кстати, тоже – самой обычной формы. Так что если ты думала про чужого, которому сделали пластическую операцию «под человека», то ошиблась. Не говоря уже про то, что замаскированный под человека чужой, даже из большой ностальгии, не стал бы носить обувь своей родины, вызывающую подозрение.

Он уселся на свое место, повозился под столом, надевая ботинки, и продолжил:

– Одиннадцать лет назад, когда отношения с Берком стали портиться, население близлежащих земных колоний, вернее те, кто мог это себе позволить, начали перебираться поближе к метрополии. У моего отца был бизнес здесь, на Альсе, он его свернул, но тратиться на билеты на пассажирский лайнер не стал. Мой отец всегда был очень уверен в себе. У него был свой корабль, и он всю жизнь летал без психотехников, поскольку не слишком в них верил. Отец, мама, сестра и я сели на корабль и отправились на Землю, точнее сначала к одной из крупных колоний, к Новой Джорджии. В тот раз психотехник нам бы не помешал. Гиперпривод выбросил нас вместо Новой Джорджии на орбиту Ярры, в астероидный пояс. Корабль был поврежден и отец постарался посадить его на планету. Выжил только я.

Он замолчал, водя пальцем по краю чашки, а Аккер, продолжая глядеть в окно, думал о том, что когда много раз рассказываешь о мертвых любимых, это начинает становиться привычной для тебя самого историей, лаконичной и безэмоциональной.

– Я верю тебе, психарь, – произнес он, рассматривая сквозь стекло чахлые, неприятного оранжевого оттенка, одуванчики под окном. – А что было дальше? Как ты стал работать на полицию?

Яр медленно допил кофе и махнул рукой официантке.

– Ну, вы ж помните, что во время Беркского конфликта, особенно в начале, людям приходилось эвакуировать целые планеты, и не было времени особенно заниматься частными случаями. Тем более земляне и ярранцы еще не заключили военного союза, а только готовились к нему. У меня никого не было, а на Ярре мне понравилось…

– Сколько тебе было?

– Двенадцать. Еще кофе, пожалуйста, и два пирожка с яблоками.

Настороженная официантка обвела взглядом экипаж, но все только покачали головами.

Нинель не могла решить, почудилось ли ей что слово «люди» этот парень произносит с едва заметной отстраненной интонацией, как его обычно выговаривают чужие или это она себя накручивает… А еще она поняла что почему-то не может назвать его мальчишкой, как Аккер. Что-то мешает. Наверное, это потому что его воспитали чужие. Она спросила:

– Кошек любишь?

Яр, если и был задет, то на провокацию почти не поддался.

– Я люблю Ярру. Там мне было хорошо. Я думаю, вы тоже скучаете по Земле.

Все замолчали, подошла официантка, и Яр принялся за пироги с кофе.