Охотник за приданым

Парни из лаборатории говорят, что смертельная доза морфина колеблется от одного дециграмма до полутора. А в смеси с героином одного дециграмма морфина должно быть вполне достаточно.

Спикер медленно встал с колен и повернулся к пишущей машинке.

Ни к чему не прикасайся,— скомандовал он.—-Теперь дело за экспертами из лаборатории и полицейским врачом. Постой на страже у двери, пока я буду звонить им.

Нахмурив брови, он добавил:

— Если все это подтвердится, я буду вынужден выпустить твоего клиента на свободу. Особенно, если найдутся доказательства, что Хаппер был жертвой шантажа.

— Конечно,— согласился я. Но уверенности в моем голосе не было.

14

На следующее утро у меня было свидание с Уатом и Феликсом Каваногом.

Я приехал в Центральное, бюро полиции, где меня известили о ходе следствия. Все, казалось, доказывало самоубийство Хаппера. По словам доктора Кутлера, проводившего вскрытие, смерть наступила от слишком большой дозы морфина.

За дверью ассистент врача поведал мне, что умерший уже давно накачивал себя наркотиками: его организм содержал такое количество героина и морфина, которое свалило бы и слона.

Лаборанты нашли следы наркотиков на игле, обнаруженной в комнате Хаппера. А письмо было напечатано на его собственной машинке. Эксперты по почеркам сравнивали его подпись с той, что была на его водительских правах. Они оказались идентичными.

Выяснилось, что Молли Уат действительно некоторое время работала у него, что он жил в «Блантоне» в течение года и владел куском земли около озера Бенсон. Топография местности, где находилась вилла Нелсона Рума, ему была хорошо известна. Много раз его видели в компании Молли и Отто. Его имя, наконец, числилось в досье полиции в связи с нарушением закона о поведении с подчиненными, но в тюрьме он не сидел.

С этой информацией начальник полиции отправился к генеральному прокурору, и Джим Аллен отдал приказ об освобождении Уата.

Лейтенант Сликер продолжал копаться в прошлом доктора Хаппера, но двойное убийство и последовавшее за этим самоубийство подозрительными ему не казались. Все говорило о правильности этой версии... и Джим Аллен думал так же.

Я лично считал такое завершение дела слишком гладким, если можно так выразиться, а то, что Камерон Поувер преподнес мне на блюдечке голову этого жалкого наркомана, делало меня еще более подозрительным.

Джаспер Уат и Феликс Каваног были настроены прекрасно. Я же мрачно смотрел, как Феликс откупоривал бутылку шампанского и разливал его по бокалам.

Уат попросил сельтерской. Феликс удовлетворил его просьбу, потом протянул мне стакан с щедро налитым виски и сказал:

— Я пью за твой успех, Келл. Я просил тебя доказать невиновность Джаспера, и ты отлично все это проделал. Я считаю, что ты заслуживаешь вознаграждение, и Уат согласен со мной в этом.

Уат сунул мне в руку чек. Его лицо расплылось в улыбке; и он пояснил:

—- Это две тысячи долларов. Само собой разумеется, что в эту сумму не входят ваши расходы и ваш гонорар. Этого достаточно?

— Совершенно достаточно,— ответил я, глядя на красивые маленькие цифры на бумаге.—- Но этого я еще не заработал. Несмотря на то, что сходятся все доказательства, я все же не верю, что Хаппер совершил эти убийства.

Земля, казалось, перестала вертеться. Рука Феликса со стаканом виски замерла около губ. Уат, собиравшийся что-то сказать, остался сидеть с открытым ртом, и наступила такая тишина, что можно было услышать, как пролетает муха.

Феликс первым пришел в себя.

— Ты шутишь, Келл. Ведь ты же сам навел полицию на след Хаппера.

— Это Поувер преподнес его в шелковой упаковке. Эмиль Хаппер интересовал меня, но совсем по другой причине: я хотел с ним поговорить. Я внимательно слушал этого миллиардера в надежде, что он устроит мне свидание с Хапперрм. Я предполагал, что Поувер затевает какое-то свинство, но никак не рассчитывал обнаружить труп Хаппера, а тем более написанное им признание.

— Ты полагаешь, что Хаппер не покончил с собой?

— Что можно знать и с уверенностью сказать о наркомане! Но, безусловно, не угрызения совести после убийства двух человек толкнули его на подобный поступок.

— Но ведь признание... Зачем бы он стал признаваться в двух убийствах, которых не совершал?

—- Конечно, это признание было подписано его рукой, но мне совсем не нравится, что оно было напечатано на машинке.

— Но подлинность его подписи тем не менее подтверждена.

— Я думал и об этой проблеме... И вот мое мнение. Хаппер, конечно, был наркоманом. Когда ему требовалась доза, он готов был пойти на что угодно, только бы получить ее. Предположим, его насильно .держали взаперти и лишали обычной дозы. Через некоторое время он уже был существом, готовым продать душу и тело, только бы получить свое. В такое время ничего не было проще дать ему на подпись чистую бумагу, на которой потом можно напечатать что угодно.

— Да... Это кажется вполне возможным,— согласился Каваног.— Может быть, немного притянуто за волосы, но... В сущности, ты предполагаешь, что он попросту был убит, не так ли? А как же все это проделал убийца?