Охотник за шпионами

В первые, горькие месяцы после падения Франции и оккупации Бельгии и Голландии создалась такая путаница и неразбериха, что несколько тысяч людей сумели бежать в Англию. Одни прибывали в лодках, отправляясь в опасный путь ночью из тихих речушек, которых так много на всем изрезанном побережье от Норвегии до Бретани. Другие устремлялись по суше на юг, достигали Пиренеев, переходили границу, а из Испании, если им удавалось обмануть бдительность франкистских полицейских, перебирались в Португалию и в Лиссабоне ждали парохода или самолета. Постепенно гестапо и немецкая служба безопасности закрыли на замок береговую линию. Вдоль всего побережья стали действовать военные патрули, и в Англию прорывались только небольшие группы смельчаков. Впрочем, чтобы рискнуть пересечь в лодке Северное море или Ла-Манш, нужны были не только храбрость и прекрасное владение искусством мореплавания, но и просто «везение». Немецкая воздушная разведка над Ла-Маншем легко могла обнаружить лодку с беглецами, и тогда пулеметная очередь, выпущенная с бреющего полета, прекращала их долгие мытарства. Кроме того, у береговой охраны немцев было много моторных катеров. И если беглецы попадались, то это почти наверняка означало для них смерть в морской пучине или расстрел на берегу, а в лучшем случае — заключение в концентрационный лагерь. В течение 1941—1942 годов количество беженцев, достигавших Англии, из бурного потока в первые шесть месяцев после Дюнкерка превратилось в едва заметный ручеек.

Но вскоре немцы поняли, что, закрыв населению оккупированной Европы дорогу в Англию, они тем самым лишат себя возможности получать разведывательные сведения. Запершись в комнате, человек отгораживается от внешнего мира, но тогда и внешний мир становится ему недоступным. Между тем немцы остро нуждались в разведывательных сведениях об Англии: насколько она оправилась после Дюнкерка, эффективны ли налеты немецкой авиации, где дислоцируются войска, существуют ли планы вторжения на континент. Воздушная разведка и фотографирование давали кое-какие сведения, но их точность нуждалась в проверке и в подтверждении тайными агентами, которые действовали бы на территории Англии.

И вот было найдено решение нелегкой задачи. Если нацисты каким-то образом узнавали о подготовке побега в Англию, они не всегда арестовывали заговорщиков. Заслав в группу беглецов своего шпиона, они давали им возможность привести в исполнение план побега.

Среди настоящих беглецов шпион не так бросается в глаза, как проникнув в Англию самостоятельно. Так как шпион будет вместе с другими готовить побег и подвергаться тем же опасностям, что и остальные, настоящие беглецы подтвердят его показания, и он может избежать подозрений.

Такое решение задачи имело, с точки зрения немцев, еще одно преимущество. Агент, проникающий в Англию через Лиссабон, прибывает на место через несколько месяцев после начала длинного, тяжелого путешествия. Лиссабона ему достигнуть нетрудно, но здесь он вынужден вставать в длинную очередь беженцев всех национальностей за визами и билетами на судно, которое берет на борт лишь небольшой процент людей, жаждущих попасть в Англию. Шпион не станет привлекать к себе внимание, стараясь вне очереди получить визу или билет. Ему приходится занимать очередь и терпеливо ждать. Все это, возможно, окончится тем, что, обманув контрразведку, он прибудет в Англию, но зато задание его в новой обстановке может безнадежно устареть. И если он не сумеет получить свежих инструкций, а это нелегко даже в спокойные времена, — окажется, что он напрасно рисковал своей головой. А на лодке переправа через Ла-Манш займет всего несколько дней, и немецкий агент, избежавший сетей контрразведки, может сразу приступить к выполнению своего задания.

По мнению немцев, это был недурной план, даже если он грозил некоторым увеличением потерь — на войне без жертв не обойдешься.

Англичане быстро сообразили, что самую свежую информацию о положении на континенте можно получать от беженцев, прибывающих на лодках. Предварительным допросом беженцев занимались офицеры разведки королевских военно-воздушных сил. Сведения оперативного значения немедленно передавались бомбардировочному и истребительному командованиям, которые немедленно принимали соответствующие меры. Сведения однодневной давности обычно касались сосредоточения войск, или секретных военных предприятий, или даже сугубо секретного военного совещания с участием высших офицеров. Такие сведения должны были достигать авиационных штабов без всяких задержек.

В своей области офицеры разведки ВВС были первоклассными работниками, но в их задачу не входило ловить шпионов. Они получали от беженцев только сведения, представляющие интерес для авиации, а вопросами безопасности предоставляли заниматься офицерам контрразведки, которые «просеивали» беженцев после того, как они проходили через разведку ВВС.