Охотник за смертью

…А еще она курила в постели. Привычка такая. Бывает. У Альгирдаса, может быть, тоже была бы такая привычка, оказывайся он почаще с женщинами именно в постели, а не на лужайке, облаке, чашечке цветка, подводных глубинах, между знаками Зодиака и, где там еще приходит к фейри желание предаться любви.

– Не делай этого больше, – хрипло попросила Лорел.

– Чего именно?

– Не улыбайся так, будто ты не здесь… Мне хочется плакать, когда я на тебя смотрю. О чем ты задумался?

– О том, что постель – не лучшее место. Но я представить не мог, что со смертной будет так хорошо.

– Хочешь сказать, раньше у тебя были только вампиры?

– Упыри? – Альгирдас брезгливо поморщился. – Ну, уж нет, благодарю покорно! Мы отвлеклись от темы: ты сказала, что придумала все это… планету, города, вампиров.

– И людей. Не всех, конечно. Мир, который я создала, прошел испытание реальностью и уцелел, как видишь. Продолжил жить и развиваться уже без моего вмешательства. Более того, – Лорел отложила сигарету и кончиками алых ногтей пробежалась по плечу Альгирдаса, – здесь появился ты. А я даже не знаю, кто ты: демон или ангел, или и вправду оживший герой аниме.

Так, так, так… что ж, это многое объясняет. В том числе и несказанную красоту рыжеволосой леди, и ее искусство любви. Вот, кстати, что не очень понятно, так это, каким чудом женщина умудрилась придумать для себя образ, полностью отвечающий чаяниям мужчин. Хотя, кто их знает, нынешних женщин?

На какое-то время ему стало не до размышлений…

Здесь были окна. По словам Лорел, ее покои были единственным во всем здании помещением с окнами. Так и должно быть, учитывая, что дом использовался как убежище старого упыря – им ведь, тварям, чем меньше окон, тем лучше.

А здесь были окна, и за окнами светало, хотя до восхода солнца еще оставалась пара часов.

– Дневной свет… – сонно пробормотала Лорел. – Он не убьет тебя?

– Нет.

– Тогда не уходи, ладно?

Солнечный свет его, конечно, не убьет. А вот насчет того, не убьет ли Лорел восход, уверенности не было. Молитвами Артура, Альгирдаса больше не сводило с ума алое солнце, но только потому, что Нордан-старший решил проблему кардинально: взял и отменил вечернюю и утреннюю зори. Ну, ладно, может, он не сам это сделал, однако тут важен результат. В общем, в реальности, созданной Лорел восходы и закаты наличествовали, это Паук уже выяснил. И он не очень верил в то, что молитвы Артура будут хранить его в мире, выдуманном от начала и до конца.

Выдуманном… где-то здесь что-то было как-то…

Не так.

Женщина спала. Альгирдас стоял у окна в ее гостиной, задумчиво разглядывая открывающийся вид. Что-то было не так, и сейчас он пытался понять, что именно.

Он не нашел здесь книг. Ни одной. Но это еще ни о чем не говорило, книги могли быть ненастоящими… то есть, бр-р-р! – как же это, а, да, электронными. В комнате, которую он определил как кабинет Лорел, наличествовал компьютер, но пользоваться им Паук, ясное дело, не умел, а гремлинов, всегда готовых помочь, просто не было.

Ее речь изменилась. После второго или третьего, хм, раза, когда они каким-то чудом все-таки добрались до спальни, в объятиях Альгирдаса уже была словно бы совсем другая женщина. Она уже не сыпала ругательствами и не изъяснялась на диком арго современной молодежи. И потом, насытившись друг другом на некоторое время, они разговаривали уже на одном языке. Почти на одном… несколько раз Лорел смеялась над тем, что она назвала «чудесными архаизмами».

Да, и конечно ванная комната, в которой почти не было всяких там бутылочек, баночек, пузырьков и прочей дребедени, без которой женщины не обходились никогда. Вообще никогда, даже в те времена, когда Альгирдас еще был живым. А между тем, за тысячу лет он усвоил, что только фейри могут оставаться красавицами без дополнительных ухищрений. Фейри и Лорел, а?

«Что скажешь, Паук?»

«Скажу, что она не настоящая».

Она сама сказала, что выдуманный мир существует без ее вмешательства. Так и есть. Она не вмешивается и обитает не здесь. Здешняя Лорел – такая же фантазия, как все остальное. Фантазия, ставшая реальностью.

Теперь он примерно понимал, как сам оказался именно здесь. Как вообще смог попасть в белое пятно. На входе действовало только одно правило: душа продана – входи. Душа была не продана, а подарена, и не хозяину белого пятна, а Орнольфу, но такие тонкости на кордоне, видимо, не учитывались. А в том, что занесло его не туда, куда собирался, скорее всего, сыграли свою роль кровь и статус. Альгирдас затруднился бы с определенностью сказать, человека или фейри было в нем больше, когда он пересек границу белого пятна. И вот, извольте видеть, его приняли за выдуманного вампира. Удостоился, высокий владыка?

Да уж…