Охотник за смертью: Честь

— Отказываюсь понимать, в чем дело, — пробормотал он спустя несколько секунд. — Похоже, что-то медленно… обволакивает «Звездного Бродягу-2». Какая-то органическая материя.

— Заткнитесь все! — рявкнула Бонни. — Скажите лучше, на этой поганой планете водятся существа, размеры которых позволяют проглотить звездолет?

— Ничего подобного здесь и в помине нет, — заявил Мун.

— Судя по всему, нам придется выйти наружу и рассмотреть все своими глазами, — предложила Хэйзел. — Посмотрим, что не так с этой планетой и чертовой Миссией.

— Прошу тебя, в присутствии святой Би воздержись от подобных выражений, — с улыбкой предостерег ее Оуэн. — И вообще следи за своей речью. Если будешь чертыхаться, она наложит на тебя епитимью.

— Вся моя жизнь — сплошная епитимья, — сквозь зубы процедила Хэйзел. — С тех самых пор, как я тебя встретила.

Некоторое время внешняя дверь шлюза по непонятным причинам отказывалась открываться. Все системы функционировали, но дверь намертво застыла на месте. Попробовали открыть ее при помощи ручных рычагов, но в результате Хэйзел лишь сломала два ногтя, после чего окончательно вышла из себя и выпалила в блокирующую систему из бластера. Тогда Оуэну с Муном удалось чуть приоткрыть дверь, и один за другим члены маленького отряда протиснулись в узкую щель. Наконец, держа наготове мечи и бластеры, все они вступили на неведомую планету.

Джунгли окружали их плотной стеной, поражая взгляд буйством красок. Казалось, здесь смешались все существующие оттенки красного. Деревья, кустарники и травы горели багрянцем, толстые вьющиеся лозы отливали пронзительно-розовым. Растения на этой планете никогда не видели солнца поэтому в их листьях не вырабатывался хлорофилл. В джунглях Лакриме Кристи красный цвет был не прихотью природы, а неизбежностью. Красная растительность явно намеревалась целиком покрыть корабль.

Как только Оуэн и его спутники соскочили на землю, они немедленно вымокли до нитки под сплошными потоками дождя. С тоской оглянувшись на корабль, они увидели, что ярко-розовые лианы уже опутали корпус от носа до хвостовой части, и все новые и новые побеги торопятся захватить место, извиваясь, словно змеи. Отверстие шлюза успело почти исчезнуть под толстым слоем кроваво-красных лиан и листьев. Продравшись сквозь цепкий заслон растений, Оуэн попытался перерубить лианы мечом, но клинок застрял в липкой мякоти, и ему с трудом удалось его вытащить. Тогда он выхватил бластер и прицелился. Энергетический луч пробил дыру в клубке лиан и вошел в шлюз. Огонь вмиг охватил почерневшие ветви, однако через несколько секунд потоки дождя, изливающиеся с неба, загасили пламя. Оуэн в подавленном молчании наблюдал, как лианы медленно, но неуклонно восстанавливают причиненный им урон, а дыра, проделанная лучом, зарастает на глазах.

— Ах, какая неудача, — протянул Мун.

Эти слова оказались последней каплей, переполнившей чашу терпения Оуэна. Издав пронзительный вопль, полный бешенства и отчаяния, он принялся описывать круги, круша мечом всю растительность, которая попадалась ему под руку.

— Черт побери! Везет как утопленнику! — рычал он. — Мало того, что я угробил второй корабль. Мало того, что теперь мы не можем достать собственные запасы и оружие. Мало того, что нам придется шлепать пешком двадцать миль до проклятой Миссии. Так еще на этой поганой планетке льет как из ведра, а у меня с собой ни плаща, ни зонтика! Я промок, как крыса! Будь все проклято, проклято, проклято!

Сражаясь с плотным клубком растений, он запутался в длинных стеблях, не удержался на ногах и неуклюже рухнул на землю. У всех остальных хватило ума не рассмеяться. Когда

Оуэн вновь поднялся на ноги, лицо его было не менее пунцовым, чем листья здешних деревьев, а грудь тяжело вздымалась. Мун бросил на Хэйзел недоуменный взгляд.

— Оуэн здорово изменился, пока я отсутствовал. Раньше он не позволял себе ничего подобного.

— Нет, — покачала головой Хэйзел. — Он ничуть не изменился. Просто сегодня все против него. Стойте здесь, а я пойду попробую его успокоить.

— Мой Оуэн никогда не опустился бы до подобной истерики, — сообщила Миднайт. — Он никогда не забывал о собственном достоинстве.

— А мой Оуэн способен на все что угодно, — изрекла Бонни, машинально теребя одну из своих бесчисленных сережек.

— Да уж, бьюсь об заклад, твой и не такое может выкинуть, — согласилась Миднайт.

Оставив Муна ломать голову над тайным смыслом этих заявлений, Хэйзел осторожно приблизилась к Оуэну. Тот стоял, привалившись спиной к толстому стволу дерева. Дыхание его стало менее отрывистым и тяжелым, но в руке он по-прежнему сжимал меч. Хэйзел понимала, насколько серьезна вспышка Оуэна. Она знала его уже давно и ни разу не видела в подобном состоянии. Учитывая все, на что он способен, если его как следует разозлить, Хэйзел имела все основания тревожиться. Остановившись на почтительном расстоянии, она несколько раз вежливо кашлянула, пытаясь привлечь к себе внимание. Однако Оуэн даже не взглянул в ее сторону.

— Убирайся прочь, Хэйзел!