Охотник за смертью: Честь

— Вам следовало заранее предупредить меня, что среди ваших людей будет хэйден. Я отнюдь не возражаю против его присутствия, но мои подопечные немало выстрадали по вине измененных людей. Я не могу гарантировать вашему товарищу безопасность.

— Не волнуйтесь, — торопливо вставила Хэйзел. — Мы сами обеспечим его безопасность. Тот, кто косо на него взглянет, мигом получит хороший пинок.

— Это Тобиас Мун, — пояснил Оуэн. — Он порвал с себе подобными, чтобы сражаться вместе с человечеством.

— Вы хотите сказать, он предатель.

— Я хочу сказать, он наш друг. Мы с ним вынесли вместе немало передряг. Все мы за него ручаемся. Думаю, этого вполне достаточно.

— Более чем достаточно, — веско произнесла мать Беатриса. Она протянула Муну руку, и он крепко пожал ее. — Простите за прохладный прием, сэр Мун. Никогда прежде я не встречалась с хэйденом при подобных обстоятельствах.

— Все в порядке, — любезно ответил Мун. — Я тоже никогда прежде не встречался со святой.

Мать Беатриса улыбнулась и покачала головой.

— Вы ошибаетесь, если думаете, что встретились с ней сейчас. Дело в том, что среди живых людей святых не бывает, и потому никому из нас не дано встретиться с ними. — Она перевела взгляд на Хэйзел. — Я многое слыхала о вас, Хэйзел Д'Арк.

— Надеюсь, вы не верите в ту ерунду, что вещают по головидению, — с некоторым смущением в голосе сказала Хэйзел.

— Разумеется, нет, — ободряюще улыбнулась мать Беатриса. — Обо мне самой пустили много пустых и вздорных слухов. Например, ходит молва, будто я накормила целую колонию прокаженных пятью белковыми кубиками и напоила пятью пинтами дистиллированной воды. Хотела бы я, чтобы это было правдой. Увы, я вовсе не святая, я всего лишь монахиня, долг которой — служить страждущим и несчастным. Будьте так добры, представьте мне своих друзей. Признаюсь, лица их мне совершенно незнакомы.

— О да, конечно, — затараторила Хэйзел. — Вон ту дылду с топором мясника на боку зовут Миднайт Блю. А особа с расписным лицом — Бонни Бедлам. Они обе… мои кузины. И отличные бойцы. Ну а теперь будет очень любезно с вашей стороны посвятить нас во все подробности сложившейся здесь ситуации. По имеющимся сведениям, положение у вас отчаянное. Однако мы прошли по джунглям несколько миль и не встретили ни единого хэйдена.

— Они приходят и уходят, — пояснила мать Беатриса. — Никто не знает почему. Сначала они нападали на отдаленные поселения, потом сосредоточили свои атаки на нашей Миссии. Миссия — главный коммуникационный центр планеты, отсюда распределяются все поступающие к нам продовольствие и медикаменты, здесь находится единственный на планете космопорт. Тот, в чьих руках Миссия, распоряжается судьбой всей колонии. Но здешние погодные условия и джунгли затрудняют атаки с воздуха и не дают пользоваться наземными транспортными средствами. Таким образом, хэйдены вынуждены передвигаться пешком. И хотя при каждом новом нападении их оказывается все больше, пока что нам удается успешно им противостоять. На нашу удачу, современное оружие здесь быстро приходит в негодность — его выводит из строя дождь. Сражаться приходится по старинке, клинок к клинку, а то и просто врукопашную.

— И все же мне трудно понять, как простой деревянной крепости удается выдерживать натиск целой армии хэйденов? — спросил Дезсталкер.

— С каждым разом это становится все труднее. Наш главный защитник — джунгли. Вы, наверное, заметили, что растения здесь иногда проявляют агрессивность. А измененных людей они ненавидят лютой ненавистью. К тому времени, как хэйденам удается до нас добраться, они успевают потерять немало сил в борьбе с джунглями. У нас здесь много отважных воинов. Некоторые до того, как им поставили роковой диагноз, были космическими пехотинцами. Они учат остальных искусству боя. К тому же у нас есть даже две Славные Сестры.

— Черт побери, — пробормотала потрясенная Хэйзел. — Две Славные Сестры и в самом деле стоят армии хэйденов. Лично я поставила бы на них. Но как они сюда попали?

— А как вы думаете? — усмехнулась мать Беатриса, и у Хэйзел хватило такта придать своему лицу смущенное выражение. Оуэн заметил, что взгляд Муна выражает недоумение.