Охотник за смертью: Война

— И это, пожалуй, самое печально изменение, — сказал Джиль. — В наши дни даже мечты под запретом. Странная эта Империя, в которую я вернулся. Клоны, эсперы, хэйдены, Вампиры. Игрушки, которые думают и чувствуют. Трудно теперь точно сказать, кто же настоящий человек. Как легко среди всех этих форм жизни навеки утратить человеческую суть.

— Мы ничего не потеряли, — возразил Джулиан. — Кроме, быть может, ограничений. У тебя у самого есть странные способности, Дезсталкер. Разве от этого ты меньше человек?

— Не знаю, — ответил Джиль. — Не знаю.

На следующий день отплыли рано. Отдаленный шум боя стал яснее, различимее, грознее. Улыбающееся лицо солнца откровенно насмехалось. Люди и игрушки стали внимательно осматриваться. Деревья по берегам Реки стали гуще и темнее. Среди них или за ними могло прятаться все что угодно. Было постоянное чувство, что за тобой следят невидимые глаза. Кроме отдаленного рокота боя, тишину нарушал только плеск плиц «Веселой миссис Трасспот». Она все еще ничего не говорила, но иногда, ночью, по ее бортам открывались два огромных глаза.

Джулиан не выходил из каюты. Все старые раны его так разболелись, что ограниченные возможности автодоктора никак не могли помочь. Тоби снял ограничения автодоктора, чтобы увеличить дозы лекарств, но и это не очень помогло. Джулиан свернулся на полу в углу каюты, потому что от покачивания гамака ему становилось еще больнее. Когда боль становилась настолько невыносимой, что на глазах выступали беспомощные слезы, Джулиан звал Финли, и тот приходил и сидел рядом с ним. Потом он выходил из каюты со сжатыми кулаками и слезами бессилия на глазах. Он спас Джулиана от имперских следователей, но сейчас спасти не мог. Финли пытался затеять ссору с Дезсталкером за то, что он сделал с Джулианом, но старик не поддавался на провокации. Повторить энергетическую подпитку Джулиана он не мог — это убило бы ослабевшего эспера. Что мог, он сделал, и на этом его возможности кончились. Евангелина несколько раз навещала Джулиана, но ему этого не хотелось. Приходил Пуги и укачивал человека в своих мягких лапах. Иногда это помогало.

Обстановка на палубе стала напряженной. Все злились, каждый по своим причинам. Джулиан отвлекал их как раз тогда, когда надо было сосредоточиться на выполнении задания. Вместо помощи молодой эспер стал обузой, но никто не хотел первый сказать это вслух. Разговоры стали резкими и короткими. Плюшевый Медведь старался быть жизнерадостным и оптимистичным, пока наконец даже Морской Козел не попросил его заткнуться к чертям. У всех была одна и та же невысказанная мысль. Умирал человек, который их уже дважды спас, и они ничего не могли сделать. Только надеяться, что он умрет быстро — ради них и ради себя самого. И потому они стояли, опираясь на релинг, глядя на Реку и деревья, и старались не слышать звуки, доносившиеся из каюты эспера.

Больше всего огорчались игрушки. Еще один человек умирает по их вине. Даже Что Хочешь стал потише и менее задиристым. Плюшевый Медведь, Морской Козел и Хэллоуини сидели по очереди возле двери каюты Джулиана, чтобы услышать, если он позовет. И будто преграждая дорогу Смерти.

Около полудня, когда пароход огибал излучину, деревья вдруг отступили от берега и открыли современный город. Или копию современного города. В воздухе парили купола башен и верхушки небоскребов, но это были плоские деревянные декорации. Ярко раскрашенные, необычайно подробные декорации. Они выглядели совсем как настоящие, пока не подойдешь поближе. И лишь тогда люди заметили, какой здесь царит разгром. Почти все стены зияли зазубренными дырами, будто их пробило что-то тяжелое. Чернели щели и трещины, кое-где — следы пожаров. Фальшивый город примерно в пятьдесят кварталов ярко сиял на солнце, но нигде не было никаких признаков жизни. «Веселая миссис Трасспот» пошла помедленнее, и все столпились у борта, чтобы рассмотреть получше.

— Что это за город? — спросил Финли. — Кто здесь живет?

— Никто не живет, — ответил Медведь. — Это просто игровая площадка.

— Похоже, игра здесь грубая, — сказал Джиль.

— И еще какая, — подтвердил Козел. — Тут игровое поле для сверхлюдей. Супергероев и супернегодяев, ведущих вечный бой. Декорациям приходится туго, и потому их сделали такими, чтобы можно было легко их заменять между боями. Здесь были спектакли для людей; демонстрация сверхсилы и сверхбыстроты, каждый час, по расписанию. В спектакле герои побеждали негодяев по всему городу, рушились дома и падали стены. Очень популярное было зрелище. Пока у сверхлюдей не появились разум и сознание. Тогда они поняли, что им все свое существование приходилось прыгать через обруч для развлечения людей. Они больше всех игрушек были подобны людям и восприняли это болезненнее других. Ниже по Реке мы еще неделями после этого вылавливали куски тел.

— Погоди-ка! — перебил Финли. — А никто из героев не стал защищать людей от негодяев? Они же были герои, как ты и Медведь?