Охотник за смертью: Война

Беккет подавил гнев, удержался, чтобы не сказать такого, о чем он после пожалел бы, повернулся на каблуках и покинул двор. Он всю свою жизнь был предан Железному Престолу и не мог сейчас это изменить. Каким бы сильным искушение ни было. Лайонстон смотрела ему вслед, пока он не ушел, и обернулась к Драму:

— Ты, милый Драм, будешь командовать моим флотом. Беккет, при всей его преданности, слишком мягкосердечен.

Он может заколебаться, выполняя то, что должно быть выполнено. Я восхищена твоей твердостью и тщательностью на Виримонде, и мне нужен командующий, которому я могу довериться. И потому командующим будешь ты, Драм. Мой командующий. Не подведи меня. Не смей меня подвести. Ты будешь отдавать приказы отсюда, стоя рядом со мной. Здесь ты будешь в безопасности, и здесь я смогу с тобой консультироваться, если будет нужно.

— Да, Лайонстон. Но… примут ли меня капитаны как главнокомандующего? Они знают, что у меня нет того опыта, что у Беккета.

— Они будут служить Первому Мечу. Тому, кем они тебя считают. Все остальное неважно. Возьми мой флот и сокруши моих врагов, Драм. Сломай их, развей их, и никакого им милосердия — как ты поступал на Виримонде. Я — императрица, и мне должно повиноваться. А потом… потом будет такая чистка слабых и нелояльных элементов, какую никто никогда не видел.

Она улыбнулась неприятной улыбкой, и Драм заставил себя кивнуть в знак согласия.

— Как ты велишь, Лайонстон. Извини, что я спрашиваю, но… считаешь ли ты, что достаточно защищена, даже здесь? Нельзя заранее знать, куда могут пробраться мятежники или эльфы в поисках шанса нанести удар прямо по тебе.

— Пусть тебя это не беспокоит, — небрежно ответила Лайонстон. — Я послала за двумя лучшими из лучших, которые будут при мне телохранителями. Никто не проскользнет мимо инвестигатора Разора и Малютки Смерти.

А на поверхности продолжалась битва, все более жестокая и кровавая. Армии бежали по улицам и заполняли площади, сражаясь с Имперскими Войсками каждая за свое, но единые в своей борьбе против Лайонстон, сумасшедшей бабы на Железном Престоле. Казармы опустели — всех солдат погнали в бой, и две силы сталкивались в битве повсюду, где встречали друг друга, и каждый считал, что право и судьба на его стороне. Одни сражались за порядок, другие за справедливость, и не было в этой битве места ни пощаде, ни милосердию. Каждой стороне предстояла либо сокрушающая победа, либо сокрушительное поражение. Дрались мечами и секирами, силовыми щитами и лучевым оружием и незнакомым огнестрельным оружием, которое доставляло Подполье. Кровь била фонтаном, и люди с криком падали в текущую по улицам кровь, умирая от ран, от шока или просто под ногами дерущихся армий. Ни у кого не было времени на раненых, и мертвые валялись повсюду. Их отшвыривали с дороги пинком или оттаскивали в кучи на перекрестках, и там они лежали, забытые в пылу битвы друзьями и врагами равно.

У некоторых войск Лайонстон было новое оружие — стазисные прожектора. Внутри их узких фокусированных пучков останавливалось время, и те, кто попал в это поле, беспомощно стояли, выдернутые из времени, как застрявшие в янтаре мухи. Наступающие застывали целыми рядами, и наступление захлебывалось. Но это была новая технология, и прожекторов было очень ограниченное число. Еще они работали нестабильно и ненадежно. Иногда просто при включении весь аппарат взрывался и убивал всех в радиусе тридцати ярдов. И вполне понятно, что солдаты не очень охотно их применяли. Иногда только с приставленным к голове пистолетом офицера. Но там, где машины работали, эффект был потрясающим. В поле прожектора можно было замедлить время до скорости улитки или ускорить неимоверно. Попавшие в луч становились живыми статуями, или — чаще — со страшной скоростью старели. Сморщивалась кожа, становилось дряблым тело, сердца не выдерживали и мозги гнили в расколовшихся черепах. Даже при малой мощности машины давали поле, которое могло заполнить улицу, замедлив наступающих и сделав их легкой мишенью для более традиционного оружия.

Но этот успех длился недолго. Как только угроза стала ясной, киберкрысы проникли в компьютерные системы этих машин и отключили их. Боевые эсперы с безопасного расстояния сняли операторов прожекторов, разрушая их разум или вызывая огонь. Там, где войска были защищены эсп-глушителями, эсперы применяли пси-бомбы — страшные устройства, созданные из тканей мозга мертвого эспера. Взрываясь, они вызывали буйное помешательство у любого не эспера. Солдаты набрасывались друг на друга и разрывали на части голыми руками, крича, вопя и воя, купаясь в крови своей и своих товарищей. Силы повстанцев прорвались, опрокинули стазисные прожектора и пошли дальше. После будет время о них подумать.