Охотник за смертью: Война

Хорошо, что вы оба снова со мной. Хорошо иметь рядом людей, на которых можно положиться. Ваша задача проста — защищать меня от любой опасности. Шансов, что сюда проникнут мятежники, ничтожно мало, особенно с тех пор, как я велела установить новые эсп-глушители, но, кажется, я теперь не могу рассчитывать, что все мои люди будут исполнять свой долг. Между моим Дворцом и поверхностью много уровней защиты, не все они зависят от человека, и я сама не беспомощна, но… все-таки лучше, когда вы двое меня охраняете. Имеете что-нибудь сказать? Учтите, ваши замечания должны быть очень конструктивны и по делу — если вас устраивает теперешнее крепление ваших голов.

— Служить Вашему Величеству — всегда большая честь, — поклонился Разор. — Я крайне горд оказанным мне доверием. Но я чувствую своим долгом сказать, что, когда вас защищает мой меч, я не вижу необходимости в присутствии Саммерайла. Я — профессиональный боец с огромным опытом. Этот же юный лорд в лучшем случае — талантливый любитель.

— Любитель-энтузиаст с исключительным списком побед за спиной — это куда лучшая защита, чем усталый старый человек, уже однажды уходивший в отставку, — ответил Кит, не повышая голоса. — Отошлите прочь эту окаменелость, Ваше Величество. Он вам не нужен, раз есть я. И я не хочу отвлекаться на то, чтобы защищать его жизнь вместе с вашей, Ваше Величество.

— Мне не надо, чтобы вы любили друг друга, — сказала Лайонстон. — Лишь бы вы делали свою работу. И не подходите слишком близко к девам — я их давно не кормила. — Она ласково улыбнулась своим защитникам. — Не беспокойтесь, двое моих самых верных подданных. Когда эта ерунда закончится и будет восстановлен порядок, я вам обещаю столько убийств, сколько вы сможете выполнить. Казни будут идти день и ночь, и кровь будет ходить по улицам волнами.

Она отвернулась, игнорируя их низкий поклон, и переключила экраны на главные каналы новостей. Повстанцы глушили каналы связи Армии и сил безопасности, едва те успевали их открывать, но каналов новостей не трогали. Они хотели, чтобы люди видели, что происходит. На всех экранах шли выпуски новостей со всей Голгофы, но в основном — из Бесконечного Парада, где шла решающая битва. Возбужденные голоса заполнили зал — громкие, перекрывающие друг друга, звучащие на грани истерики. Вести о ходе Восстания поступали с сотен разных планет, и редакции новостей лезли вон из кожи, стараясь дать все. Лайонстон переходила от экрана к экрану, пытаясь охватить ситуацию. Докладам своей службы безопасности она более не доверяла.

Экраны заполнили сцены кровопролития и уличных боев среди горящих зданий, то и дело прерываемые сообщениями репортеров и голосом комментаторов. Их лица так и мелькали на экране, они частили почти неразборчивой скороговоркой. Такого еще никогда не бывало, и когда происходило столько событий сразу и почти все шло в прямом эфире, цензура была почти или даже совсем невозможна. Ошалев от возможности говорить правду, редакторы отбросили к чертям осторожность и пускали в эфир все, не задумываясь, что дают и откуда это передается. Комментаторы впервые в жизни говорили то, что думали, и не могли надышаться своей свободой. Как и аудитория, если судить по цифрам смотрящих зрителей.

Казалось, что все, кто не вышел на улицу драться за революцию, прилип к экранам. На наших глазах творится история, не уставали повторять каналы новостей, и впервые они не преувеличивали. Лайонстон увидела знакомое лицо и остановилась перед экраном. С него смотрело покрытое потом лицо Тоби Шрека. За его спиной в пылающем хаосе сновали люди с оружием в руках. Из взорванного дома на заднем плане валил густой черный дым. Пробежал взвод охранников в разорванных и окровавленных мундирах. Лицо Тоби было измазано копотью, одежда в полном беспорядке. Чтобы перекрыть творящийся вокруг бедлам, ему приходилось кричать, надсаживаясь.

— Тоби Шрек для «Имперских Новостей» ведет репортаж из центра Бесконечного Парада. Силы восставших овладевают всем городом, деморализованные и несущие большие потери правительственные войска отступают в панике. Бойня неимоверная. Трупы валяются штабелями. Раненые с обеих сторон умирают на улицах, поскольку в забитых госпиталях больше нет мест. Гражданские и нонкомбатанты пытаются спастись бегством, но убежища не найти нигде. Имперские войска и подтянутые к месту сражения боевые машины считают противником всех, кто к ним не принадлежит. Силы безопасности сгоняют гражданское население на площади и предают казни на страх тем, кто посмеет поддерживать Восстание. Если это и имеет эффект, то прямо противоположный — в повстанцах видят освободителей. Недавно императрица выпустила на улицы огромное количество Гренделианских Стражей. По разорванным в мелкие клочья телам очень трудно подсчитать убитых. В конце концов гренделиане были побеждены героическими эсперами Подполья. Безумная акция, предпринятая от имени императрицы, указывает на растущее отчаяние в ее лагере и полное безразличие к жизни своих подданных.