Охотник за смертью: Война

Его внимание привлек звон стекла, и он нежно посмотрел на Хэйзел д'Арк, сосредоточенно переставлявшую бутылки в баре в поисках чего-нибудь, что хоть отдаленно напоминало бы выпивку. Оуэн понимал ее чувства. Пищевые синтезаторы хэйдены настроили отлично, но все алкогольные напитки, которые они с Хэйзел пытались попробовать, оказывались отвратительными во всех отношениях. Что не мешало Хэйзел их пить, но она упорствовала в попытках открыть какую-то их смесь, которая не вызывала бы непреодолимого желания плеваться во все стороны. Оуэн восхищался ее терпением и желал ей удачи. Лично он не притронулся бы к любой из этих бутылок даже под дулом пистолета.

Он рассматривал Хэйзел, любуясь ее резкими чертами и спутанной гривой длинных рыжих волос. Ее нельзя было назвать красивой в обычном смысле слова, но в Хэйзел вообще ничего обычного не было. До того как стать мятежницей, она была пиратом, наемником и работорговцем — и это только то, что она сама признавала. Хорошо владея мечом, она предпочитала пистолеты, и чем больше, тем лучше. С тех пор как они с Оуэном нашли кучу пулевого оружия в арсенале Последнего Оплота, у Хэйзел появился пунктик — таскать с собой столько оружия и патронов, сколько могла унести. Оуэну казалось, что ей нравится его вес. Ему вес оружия не нравился. И еще ему не нравилось, как небрежно Хэйзел обращается с предохранителями.

Оуэн спокойно сидел, постукивая пальцами по подлокотникам кресла, и ждал, когда хэйденские компьютеры закончат проверку систем корабля. С технической точки зрения, он доверил свою жизнь правильной работе установленного хэйденами ИРа, что абсолютно не соответствовало представлениям Оуэна о безопасности и благополучии, но выбора вроде бы не было. Кто-то должен управлять кораблем, и, черт возьми, это будет уж точно не он. Управление множеством различных систем звездолета было тяжелой и квалифицированной работой. А он не для того был рожден аристократом, чтобы рваться к работе.

Первый «Звездный бродяга» управлялся его персональным ИРом Озимандиусом. Но Оз стал предателем, работающим на Империю. Он использовал скрытые кодовые слова, которые должны были заставить Оуэна пойти против друзей, и не осталось другого выхода, как убить ИРа. Хотя тот был его другом намного дольше других. Ему пришлось убить и свою любовницу, когда та пыталась убить его по приказу Империи. Нельзя сейчас никому доверять. Даже любимой женщине… Оуэн отвел глаза от Хэйзел и заставил себя думать о другом. По крайней мере на этот раз хоть туалеты хэйдены построили как надо. Предыдущие их попытки до некоторой степени расстраивали. Очевидно, Измененным ничего подобного нужно не было, и это говорило Оуэну о них больше, чем ему хотелось бы знать.

Подошла Хэйзел с бокалом в руке. Казалось, бледно-голубая жидкость пытается выбраться из бокала. Хэйзел опустилась в кресло напротив и устроилась поудобнее. Она ценила комфорт в большом и в малом в основном потому, что в ее жизни его было немного. Она набрала полный рот своего пойла, сморщилась, но все равно проглотила. Хэйзел никогда не верила в способность выпивки взять над ней верх. Это было делом принципа. Когда она впервые это ему объяснила, Оуэну пришлось подавить улыбку — он понятия не имел, что у Хэйзел вообще есть принципы. Конечно, у него хватило ума не сказать этого вслух.

— Какова на вкус эта мерзость на этот раз? — спросил он дружелюбно.

— Поверь мне, — сказала Хэйзел, — лучше этого не знать. То, что я это пью, лишь признак того, как неимоверно мне все надоело. Сколько нам еще до посадки?

— Теперь уже скоро. Ждешь не дождешься снова побывать в старых местах?

— На самом деле нет. Мистпорт опасен, коварен и чертовски холоден. Я знавала бешеных крыс с геморроем, которые были дружелюбнее среднего обитателя твоего Миста. Не понимаю, как я позволила Подполью уговорить меня вернуться в эту чертову дыру.

Оуэн пожал плечами.

— Не мы, так кто? Кто-то должен представлять Подполье в Совете Мистпорта, а мы знаем тамошние дела лучше всех, кто оказался под рукой. Взбодрись — на этот раз все не будет так плохо, может быть. Мы сейчас куда сильнее, чем в прошлый раз.

Хэйзел нахмурилась.

— Ага. Вот еще о чем я хотела с тобой поговорить. Когда эта голограмма Кровопийцы собиралась разобрать меня на части у себя в лаборатории, ты достал его через световые годы и разорвал на мелкие кусочки, только подумав об этом. Я не знала за тобой такой силы. У меня ее нет.

— Я тоже не думал, что у меня она есть, пока она мне не понадобилась. Безумный Лабиринт изменил нас сильнее, чем мы думали. Теперь мы другие.

— Мне это не нравится. И на чем кончатся эти изменения? Остаемся ли мы все еще людьми? Или мы кончим, как хэйдены, так далеко уйдя от начала, что могли бы с тем же успехом быть пришельцами?

Оуэн снова пожал плечами.