Охотник за смертью: Война

Оуэн и Сайленс обменивались выпадами, ударами и защитами, холодно и расчетливо, до предела напрягая силы и умение, оба прошедшие суровые школы, где не прощают ошибок. Мечи их сталкивались, рассыпая искры, и никто не отдавал ни дюйма и не отступал ни на шаг. Так быстро мелькали их мечи, что глаз не мог уловить, и мысль бы не уследила. Оуэн не форсировался, и даже мысли об этом у него не было. Этот бой он хотел выиграть честно. Он сражался за идеалы, не только свои, но и всего Восстания, и либо он победит честно, либо вся жизнь его не имела смысла. Сайленс вкладывал всю свою силу в каждый удар и всю быстроту в каждый выпад и защиту, и все же лишь с трудом отражал атаки Дезсталкера. Молодой мятежник бился так, будто для него не имеет значения собственная жизнь, нужна лишь победа. Сайленс пытался вызвать у себя такое же чувство. От него теперь зависела вся Империя. Все, во что он верил и за что сражался. Но его уверенность не была так тверда, как у Оуэна, может быть, поэтому его меч стал на какую-то ничтожную долю медленнее, и Оуэн отбил его клинок в сторону, шагнул вперед и приставил острие меча к горлу Сайленса. Долгое мгновение они двое стояли так, лицом к лицу, тяжело дыша от изнеможения. Они посмотрели друг другу в глаза и узнали то, что там увидели.

— Я не могу тебя убить, — произнес наконец Оуэн. — Это будет как убить себя. Сдавайтесь, капитан. Отложите меч, и я гарантирую вам жизнь. Восстанию нужны будут такие люди, чтобы восстановить разрушенное.

— Моя верность…

— Принадлежит народу Империи. Помогите нам сохранить лучшее, чтобы мы не выбросили его вместе с плохим.

Капитан Джон Сайленс оглянулся на свою императрицу, потом на Ад, в который она превратила свой двор, медленно разжал ладонь и дал мечу упасть на пол. Почти без звука. Оуэн опустил свой клинок. Они уважительно кивнули друг другу и обернулись посмотреть на Хэйзел д'Арк и инвестигатора Фрост. Те бились на равных, лицом к лицу, тяжело и хрипло дыша, мечи дрожали в их уставших руках. Только глаза их были так же свирепы, но у них обеих уже кончались и силы, и выносливость, и слишком гордыми были они обе, чтобы обратиться к своим сверхъестественным силам и умениям.

— Хватит, Хэйзел, — сказал Оуэн. — Никому из вас не победить. И никто из вас не собирается уступать. Слишком вы похожи. Будем считать, что рабочий день закончен, и займемся тем, зачем сюда пришли.

Хэйзел задумалась; пот стекал с ее тяжело нахмуренного лица.

— А, ладно, — бросила она наконец. — Всегда можем продолжить, когда у нас будет на это больше времени. — Что скажешь, инвестигатор? Я шагну назад, если ты тоже шагнешь.

— Никогда, — ответила Фрост. — Я инвестигатор. Империя сделала меня тем, что я есть. Я не сдаюсь и не прекращаю битву — во мне это не заложено. Убей меня, если можешь, мятежница.

— Не обязательно так ставить вопрос, — сказал Оуэн.

— Нет, обязательно. Это моя жизнь, смысл моей жизни, мое назначение. Я не отступаю. Не могу. Убейте меня, если можете. Хэйзел опустила меч.

— Не могу. Так — не могу.

— Я могу, — сказал Кит Саммерайл. И движением таким быстрым, что никто и не понял, пока не было уже поздно, он выхватил спрятанный кинжал и метнул его во Фрост изо всей силы. Она обернулась на голос, и кинжал попал ей в горло. Густо хлынула кровь, струями растекаясь по груди. Фрост выпустила меч и обеими руками схватилась за горло, и между пальцами ее ключом била кровь. Сайленс немедленно оказался рядом, охватив ее руками. Ее затрясло, и он обнял ее крепче. Она была ошеломлена, недоумевала, будто не могла поверить в то, что с ней происходит.

— Дурацкая смерть, — сказала она, с трудом выговаривая слова, и кровь разбрызгивалась при каждом слове алым туманом. — Холодно. Очень холодно.

— Я здесь, Фрост, — сказал Сайленс. — Я с тобой.

— Никогда не думала… что вот так… все кончится.

— Тихо, — шикнул на нее Сайленс. — Побереги силы, пока мы найдем врача.

— Мы никогда друг другу не лгали, капитан, — сказала Фрост. — Не надо сейчас начинать.

— Так исцели себя! Я же смог!

— Поздно, капитан. Слишком поздно.

— Ты была хорошим солдатом. — Голос Сайленса сломался. — Лучшим до самого конца.

— А как же. Я же инвестигатор. Джон…

— Да?

Но дыхание уже покинуло ее с последним долгим выдохом, и ее больше не было. Сайленс прижал ее к своей груди.

— Хорошим солдатом. Хорошим солдатом. Наконец он ее выпустил и встал. Мундир его пропитался ее кровью. Он посмотрел на Саммерайла, а тот улыбнулся ему в лицо.

— Зачем? — спросил Сайленс. — Зачем ее, а не меня?

— Ты убил моего Дэвида, — ответил Кит. — Теперь ты знаешь, каково мне было. Хочешь попробовать убить меня прямо сейчас, старик?

— Не сейчас, — сказал Сайленс. — Здесь было достаточно смертей. И она все равно бы не сдалась. Только не попадайся мне на глаза, убийца.

Он повернулся к Оуэну и Хэйзел, будто они знали, что делать дальше. Стелмах и Фрост погибли, а он отрекся от своей императрицы. Невозможно было поверить, что вся его жизнь вот так развалилась за несколько секунд.

— Мне жаль инвестигатора, — сказал Оуэн. — Но иногда просто невозможно, чтобы не проиграл никто.