Охотник за смертью: Война

— Эти обрывки нельзя здесь оставлять, — сказал Медведь, не глядя на людей. — Если им дать время, они соберутся снова. Сошьют себе новые тела. Это уже бывало. Пока центральные матрицы невредимы, они не умрут.

— Так уничтожим эти матрицы, — предложил Тоби.

— Флаг тебе в руки, — сказал ему Козел. — Они размером с одну тысячную дюйма и могут быть в любом месте тела.

— Так что же делать? — спросил Финли.

— Мы их сожжем, — грустно сказал Медведь. — Соберем куски, подожжем и сожжем всех.

Через какое-то время усталые люди и две игрушки снова забрались в маленькие вагончики. Бушующий костер рядом с рельсами извергал в небо черный дым. От тряпичных кукол не осталось даже следа. Джулиан сидел возле Евангелины, положив ей голову на плечо, и дремал. Эдвин тронулся вперед, за ним закачались вагоны. Паровоз запыхтел по отремонтированному пути, напевая грустную песню. Люди сидели тихо и своими мыслями не делились. Тоби и Флинн снимали удаляющийся костер, пока он не исчез за гребнем впадины. Плюшевый Медведь и Морской Козел сидели, держась за руки, грустя по погибшим игрушкам.

Через несколько часов, когда улыбающееся солнце на небе стало клониться к закату, поезд взобрался на гребень и открылся вид на Город Игрушек. Город, построенный из ослепительно ярких цветных зданий, раскинулся по обе стороны глубокой долины, и в нем были и дома, и магазины, и все, что должно быть в городе, только поменьше и будто сдвинутое поближе. Это были скорее идеи домов и магазинов, упрощенные и преувеличенные. Подробностей ровно столько, чтобы все это имело смысл, но в остальном — почти сюрреализм. Детская мечта о том, как должен выглядеть город. — Добро пожаловать в Город Игрушек, — произнес Плюшевый Медведь. — Дом для всех игрушек и людей. Столица Страны Вечного Лета, где сбываются сны.

— В том числе и кошмарные, — добавил Морской Козел. — Даже в особенности кошмарные. Никто не выходите из поезда, пока не остановимся. Тут вокруг города минные поля.

Люди переглянулись, но ничего не сказали, Эдвин подъезжал ближе, и Город Игрушек медленно рос, но ощущение странности не проходило. Это было как въезжать внутрь иллюстрации в детской книжке, или как если самому вернуться в детство. Кое-кто из людей стал себя оглядывать, будто проверяя, не становится ли он снова ребенком.

У границ города была колючая проволока, стена за стеной колючей проволоки, и стальные шипы поблескивали в заходящем солнце. На проволоке бесформенными клочками висели сломанные куклы и игрушечные медведи, и набивка свисала из них, как пушистые кишки. Медведь отвернулся — это было для него невыносимо. Он даже закрыл глаза лапой. Морской Козел смотрел на все это непроницаемыми черными глазами.

— Плохие игрушки нападают все чаще и чаще, — заметил он небрежно. — Иногда у нас не остается времени убрать даже наших убитых. А своих враги всегда забирают. Потом используют части. И оружия у них хватает, даже такого, которое разрушает наши центральные матрицы. Их снабдил Шаб. Для применения против людей, но… война продолжается. Сейчас, кажется, тихо, но скоро начнется снова. Как всегда. Они побеждают.

— Они ненавидят наш город, — сказал Медведь, опустив наконец лапу от глаз — поезд подъезжал к городскому вокзалу. — Сюда люди приезжали играть. Играть с игрушками.

— А здесь не осталось людей? — спросила Евангелина. — Может быть, в укрытиях? И боятся выйти?

— Боюсь, что нет, — грустно ответил Плюшевый Медведь. — Понимаете, здесь и начинались убийства. Когда игрушки впервые поднялись против своих подопечных — людей. Теперь это все закончилось. Мы прогнали плохие игрушки, а потом обыскали город в поисках уцелевших, но никого не нашли. Плохие игрушки искали их очень внимательно. Тогда мы собрали тела и похоронили их здесь, в городе. Похоронную службу отслужили, как могли, но у нас не было книг, и пришлось почти все придумывать самим. Все мы плакали, когда хоронили последних людей, а потом занялись уборкой в городе. Мы отмыли кровь и исправили все повреждения, которые смогли. И мы дали клятву умереть все до последней игрушки, но не дать обидеть человека, если он сюда придет, или вновь отдать город плохим игрушкам. Все это в надежде, что люди вернутся. И вы вернулись. Это ваш город, до последнего кирпичика и камня мостовой. Что скажете?

Люди поглядели на яркие дома, на большой вокзал с флагами и транспарантами, потом друг на друга.

— Ну, — сказала Евангелина, — это очень…

— Да, — подтвердил Финли. — Это очень.

— Я никогда ничего подобного не видел, — признался Тоби.

— Очень красиво, — твердо добавил Флинн. — Очаровательно.

Плюшевый Медведь нахмурился.

— Он вам не нравится. Почему? Ведь вы его построили. То есть его построили люди вроде вас и приезжали в нем жить.