Охотник за смертью. Война

Это заняло довольно много времени, потому что Лайонстон постоянно перебивала, требуя от него подробностей и объяснений, которые он не всегда мог найти. Пока он говорил, еще несколько фигур появились при дворе, грудью прокладывая себе путь в серном тумане. Первым был Валентин Вольф, денди в черном и с длинным белым лицом. Он остановился на почтительном расстоянии, вполне довольный тем, что может смотреть и слушать, пока Сайленс говорит. Алый рот его был растянут в обычной его улыбке, и густо подведенные глаза лихорадочно горели от действия десятка наркотиков, гуляющих у него по жилам. Валентин не привык проигрывать, и последние неудачи его ошеломили. В ответ он решил усилить собственные клубящиеся мысли действием стимуляторов, чтобы заставить свой ум найти решение всех проблем. В результате получилась химическая патовая ситуация, когда мысли сталкивались, отменяя одна другую. И вот он явился ко двору – не только ради личной безопасности, но потому, что именно здесь принимались все настоящие решения Империи. Валентин был уверен: что бы тут ни случилось, он сможет обернуть это к своей выгоде. Так бывало всегда.

Он было надеялся, что сможет напомнить Подполью о своих прошлых заслугах, но довольно быстро узнал, что его голова обещана Финли Кэмпбеллу в награду за оказанные Кэмпбеллом услуги. Никому нельзя верить. Но все же это не было полным поражением. Финли может еще погибнуть в ходе Восстания – если ему слегка помочь, а потом Валентин снова сможет выторговать себе милость Подполья. Или, если все повернется по-другому и Лайонстон каким-то чудом одержит победу или, что чуть более вероятно, заключит с повстанцами компромисс, ей будет нужен человек, чтобы говорить с Подпольем от ее имени. Кто-то с хорошими связями. И кто может быть лучше, чем имеющий колоссальный опыт Валентин Вольф?

Он тихо смеялся, чувствуя себя в Аду, как дома, и терпеливо стоял у подножия Железного Престола, подмигивая рычащим девам. Тело его дергалось и кипело энергией, мысли бежали во все стороны со скоростью мили в секунду. Он стоял тихо и молчал. Пусть говорят другие, он будет слушать. Он найдет путь к собственной пользе. Всегда находил. И пусть тогда его враги остерегутся.

Вторая появившаяся фигура – это был, конечно, великий лорд Драм, консорт и Душегуб. Только сейчас он был довольно сильно потрепан. Одежда на нем была разорвана и обожжена, и кровью заляпана, причем не только чужой. Ход схватки с мятежниками, одерживавшими победу за победой, загнал его под землю. Когда остановились боевые машины и проявилась Матер Мунди, Драм понял, что дело его безнадежно. Он бросил своих людей, переоделся и вернулся ко двору инкогнито. И ощущал скорее гнев, чем вину. Лайонстон требовала от него такого, что мог бы сделать только настоящий Драм с его опытом. А он был просто наспех созданным клоном, пытающимся учиться на ходу и оставаться в живых, когда вокруг него гибли люди. Не его вина, что он не знает, как драться против подавляющего превосходства противника, и нового оружия, и эсперов с силой богов. Даже настоящий Драм никогда не выходил на битву с вездесущей Матер Мунди. И вот он удрал и пришел домой к Лайонстон, как ребенок, побитый в школе хулиганами, и надеясь, что его не побьют опять за поражение.

Зазвенел экран, и Лайонстон резким жестом руки велела Сайленсу замолчать, а на экране появился генерал Шу Беккет. Он был устал и сильно потрепан. На мостике у него за спиной творился хаос, бегущие туда-сюда люди выкрикивали команды и проклятия. Ревели сигналы тревоги. Беккет смотрел с экрана на Лайонстон и возвысил голос, чтобы его слова были расслышаны в хаосе звуков.

– Ваше Величество, я сделал все что мог, чтобы защитить вашу Империю и вас лично, и с глубоким сожалением должен вас информировать, что потерпел неудачу, Война в космосе закончена. Мой флот рассеян и уничтожен, мои наземные силы опрокинуты на каждой из планет, с которых мне еще поступают доклады, и у меня не осталось, чем воевать. Я не вижу никакого плана или стратегии, которые дали бы мне преодолеть силу этих обстоятельств. В силу этого я, чтобы спасти оставшихся из своих людей, вошел в контакт с командованием мятежников и предложил им мою капитуляцию.

Я советую Вашему Величеству как можно скорее поступить точно так же для получения максимально благоприятных условий капитуляции. Управление Флотом я передам тому органу власти, который заменит Ваше Величество. Ты прости, Лайонстон, но я должен думать о своих людях. Хватит уже смерти и страданий. Кто знает, может, так будет лучше. Удачи вам, Ваше Величество. Может быть, встретимся в лучшие времена, если останемся живы.

Он отключился, и экран погас, а Лайонстон все еще набирала воздух, чтобы выкрикнуть генералу оскорбление. Потом она долго смотрела невидящими глазами, колотя кулаками по подлокотникам Трона. Девы, уловив ее настроение, беспокойно зашевелились у его подножия. Наконец взгляд императрицы упал на Фрост и Сайленса, и она медленно кивнула.