Охотник за смертью: Восстание

— И дураку понятно, что атака пришельцев представляет прямую угрозу человечеству, — шипел кардинал Кассар. Голос его был ледяным, как воздух зала. — Нельзя сидеть сложа руки и ждать, пока они нападут снова. Мы должны выследить этих тварей и уничтожить их! Любой другой вариант — это чистое самоубийство.

— Лучший способ совершить самоубийство, — спокойно отвечал генерал Беккет, — это лезть в драку, ничего не зная о противнике. Вы же видели, на что способен один только их корабль. Сайленс со своим «Неустрашимым» сумел остановить его, но это лучший в Империи крейсер и лучшая команда. А пришельцы, возможно, прислали сюда лишь маленький разведывательный кораблик. Без дополнительной информации мы не можем ничего планировать.

— Это вопрос веры, — сказал Кассар. — Вам этого не понять, Беккет.

— Это, видите ли, вопрос здравого смысла, — парировал Беккет. — Вам, кардинал, это понятие незнакомо.

— По-моему, вы просто трус, генерал. Хотите отсидеться дома, пока ваши люди на границе рискуют собственной шкурой. Но здесь теперь тоже небезопасно. Если мы не нападем на пришельцев, они сами нападут на нас.

Беккет вытащил сигару изо рта и задумчиво уставился на ее кончик.

— Вы переоцениваете значение храбрости, кардинал. Лично я ставлю на компетентность. Если кто-то на нас нападет, он сначала появится на границе. Поэтому я послал туда дополнительные патрульные корабли. Они предупредят нас об опасности. Моя практика показывает, что войну выигрывает не самый храбрый противник, а самый опытный. А вы, Кассар, всегда были мечтателем. Вы ничего не знаете о реальной стороне жизни. Но не расстраивайтесь, со временем это придет.

Кассар метнул в него испепеляющий взгляд и обернулся к Лайонстон:

— Поставьте меня во главе ваших армий, и я поведу в бой тысячи верных бойцов, готовых на все во имя церкви.

— А я-то всегда шел в бой с именем императрицы, — заметил Беккет и с довольным видом выпустил в лицо кардиналу очередной клуб дыма.

Кассар замолчал, сообразив, что, погорячившись, затронул весьма опасную тему. Беккет воспользовался паузой и продолжил:

— Фанатики отнюдь не всегда так хороши, как вам кажется, кардинал. Мой опыт показывает, что солдаты из них получаются отвратительные. Фанатики не дорожат своей жизнью, они готовы в любую минуту погибнуть за свои идеалы. А я предпочитаю тренированных солдат, которые постараются прожить подольше и успеют убить врага.

Кассар принялся что-то доказывать, но от ярости только брызгал слюной и шипел. Лайонстон откинулась назад на своем троне, не скрывая, что получает от перепалки огромное удовольствие. Беккет с невозмутимым видом попыхивал сигарой. И вот тут-то из толпы вышла мать Беатриса и направилась к Железному Трону с целью примирить спорщиков и пролить бальзам на их раны.

Беатриса Христи должна была, по замыслу Якоба Вольфа, выйти замуж за его сына Валентина. Но свадьба так и не состоялась. Беатриса была сильной, решительной и уверенной в себе женщиной, которая хорошо знала, чего хочет, и не собиралась связывать свою судьбу с законченным наркоманом и дегенератом. Она твердо сказала, что не выйдет за Валентина, и угрожала даже убить его. Никто не принимал эти угрозы всерьез. А зря. В день свадьбы Беатриса изо всей силы оттолкнула от себя жениха, пнула викария ногой в мошонку и скрылась в ближайшем монастыре сестер милосердия. Это было единственное место, куда за ней никто не мог погнаться. Обители сестер милосердия были неприкосновенны. Сестры давно уже остались единственной независимой силой в Империи. Они помогали всем, независимо от убеждений и происхождения. Все в Империи любили сестер милосердия и доверяли им. Что было весьма полезно, когда надо было, например, уладить очередной конфликт между семьями или хотя бы вынудить их заключить перемирие. И не только в этих случаях.

Беатриса недолго оставалась простой послушницей. Она занимала все более высокие посты в иерархии обители, пока наконец не стала матерью-игуменьей. Тело ее скрыло просторное черное одеяние, голову покрывал накрахмаленный плат. Судя по всему, карьере Беатрисы немало поспособствовало ее богатство. Новая мать-игуменья с достоинством заняла свое место при дворе, и никто даже рта раскрыть не посмел. Вскоре она уже пыталась разрешить противоречия между армией и официальной церковью.

Валентин спокойно пережил появление своей бывшей невесты, понимая, что отказ ее был вызван сугубо личными причинами. Он прислал ей письмо, где писал, что находит ее новый наряд на удивление эротичным, и приложил счет за бракосочетание. С тех пор Беатриса изо всех сил старалась его не замечать.