Охотник за смертью: Восстание

Трое ее собеседников переглянулись и поспешили выполнить приказание. Даже иезуиты понимали, что разведчиков надо бояться. Шоал слабо улыбнулась и помчалась к ближайшему входу в общежитие клонов. Жертва уже в ловушке, хотя и не подозревает об этом. Осталось лишь пойти и вынуть ее оттуда.

Иезуиты были еще совсем недалеко от ворот, когда старший из них вдруг остановился и завертел головой. Двое его товарищей немедленно подскочили к нему, положив руки на рукояти мечей. Но коридор был пуст как впереди них, так и позади.

— В чем дело? — спросил младший в команде. — Вам нужно передохнуть? Но разведчица настаивала, чтобы…

— Заткнись и слушай, черт бы тебя побрал! — рявкнул его начальник. — Мне кажется, я что-то слышал…

— Еще бы ты не слышал! — сказал Джек Рэндом, внезапно появляясь из-за угла у них за спиной.

Старший иезуит развернулся и выхватил меч, но Рэндом ударил его ногой в пах. Иезуит рухнул на пол, и Рэндом оглушил его ударом по голове. Потеря сознания даже принесла несчастному облегчение. Руби Джорни вывела из строя младшего в команде, а третьего Шторм огрел дубинкой по макушке, пока тот ошарашенно крутил головой, пытаясь разобраться в происходящем.

Руби оглядела три неподвижных тела на полу и громко фыркнула:

— Иезуиты! В школе их не любила и сейчас не люблю. Давайте убьем их и изрубим на мелкие кусочки — в назидание остальным.

— В другой раз, — сказал Рэндом. — Сейчас нам нужна только их одежда, причем без кровавых пятен. Кроме того, тебе даже полезно тренировать выдержку. Нам незачем убивать этих людей. Вполне достаточно будет раздеть их. Под видом иезуитов мы сможем пройти куда угодно, не опасаясь скрытых камер.

— Сейчас ты скажешь, что спланировал эту встречу заранее, — пробурчал Шторм.

— Да, — беззаботно откликнулся Рэндом. — Чего-то в этом роде я действительно ожидал. Мои планы всегда были гибкими. А теперь давайте снимем с них эти одеяния.

Они дружно ухмыльнулись и принялись стаскивать одежду с бесчувственных иезуитов. Каждому пришлось примерить все три одеяния, чтобы выяснить, кому какое надевать. Ни одно из одеяний не подошло, но в конце концов каждый выбрал себе то, в чем хоть как-то мог передвигаться.

Руби взглянула на старшего иезуита и хихикнула:

— Вот, оказывается, что они носят под своими балахонами! А я-то всю жизнь сгорала от любопытства!

— Давненько я не видел нижнего белья такой кошмарной расцветки, — подхватил Шторм. — Интересно, кто помогает им завязывать все эти тесемочки?

— Шутить будем потом, — прервал их Рэндом. — Чем быстрее мы освободим клонов и выведем их отсюда, тем лучше. Наши здешние агенты рисковали жизнью, чтобы проложить для нас путь отступления, и я не хочу, чтобы их усилия были напрасны. Руби, карта у тебя. Веди нас.

Руби удивленно уставилась на него:

— У меня нет никакой карты. Ты сам ее взял!

— Нет, я не…

— Карту взял я, — вмешался Шторм. — Бог ты мой, что бы вы без меня делали?

Беатриса знала, где находится общежитие клонов, но никогда раньше в нем не была. Там мало кто бывал. Клонов держали в строгой изоляции. Но вход в общежитие был открыт и никем не охранялся, как будто ее здесь ждали — сами клоны или кто-то другой. Эта мысль заставила Беатрису остановиться, но потом она все равно поспешила вперед. У нее не было другого выхода.

Лежавшая за стальными дверями страна клонов поразила ее своей застывшей утилитарностью. Беатриса думала, что представляет, куда попадет, — она много слышала об условиях жизни здесь от тех же клонов и мятежников, лечившихся у нее в госпитале. Но реальность превзошла ее худшие ожидания. Прежде всего здесь вообще не было комнат. Все клоны теснились в стальных клетках и загонах, как скот на ферме. Свободного места не было ни дюйма — только узкий проход в середине, по которому и шла мать-игуменья. Все пропитал густой запах немытых спрессованных тел. У себя в госпитале Беатриса привыкла к неприятным запахам, но даже ей захотелось зажать нос.

И из каждой стальной клетки на нее глядели клоны. У многих из них не было носов или ушей, у кого-то недоставало глаза. Были и такие, у которых не было нижней челюсти. Они не могли говорить и только слабо пищали, как замученные котята. Условия, в которых работали клоны, разъедали их тела в буквальном смысле этого слова. Беатриса остановилась, не в силах продолжать путь. Она ничем не могла помочь этим несчастным, так же как и они не могли помочь ей. В такой толпе она никогда не затеряется. Значит, надо бежать отсюда как можно скорей, пока разведчица ее не обнаружила. Но мать Беатриса не могла развернуться и уйти, сделав вид, что не заметила страданий несчастных клонов. Кулаки ее невольно сжались. Как же теперь быть?