Охотник за тенью

– Хорошо, – похвалил Моро, хотя и не был полностью уверен, что Сандра Вега поверит словам комиссара, не задавая вопросов. Она отнюдь не глупа, ее это не удовлетворит. Но, может быть, такая версия утихомирит ее на какое-то время. – Что говорят об Астольфи соседи по дому?

– Некоторые даже и не знали, что он умер.

Как раз этим утром и состоялись похороны, но никто туда не пришел. Печально, подумал Моро. До кончины судмедэксперта никому нет дела. Человек создал вокруг себя пустоту. Сам, по своей воле, установил дистанцию и все эти годы ее поддерживал, выказывая ко всему и ко всем полное безразличие. Единственные человеческие существа, с которыми он общался, – мертвые тела на секционном столе. И, судя по его жилищу, Астольфи занял место в их безмолвном ряду гораздо раньше, чем покончил с собой.

– Он составил завещание? Кто унаследует его имущество?

– Никаких распоряжений нет, да и родственников тоже, – махнул рукой Креспи. – Можете вы представить себе такое одиночество?

Нет, у Моро это не получалось. Но он имел случай убедиться, что такие люди существуют. Ему не раз доводилось вторгаться в дома, где жили люди, обладавшие даром всюду и везде быть невидимыми. Их замечали только после смерти, когда соседи чуяли смрад. Исчезнет запах, и от них ничего не останется, даже имени, как будто они никогда не существовали.

Но от Астольфи что-то осталось. Нечто такое, из-за чего о нем нельзя забыть.

– Хотите посмотреть остальное? – спросил Креспи.

Есть вещи, которые опасно разглашать, напомнил себе Моро. Есть вещи, о которых лучше совсем не знать. Но он входил в число людей, которым не дано устраниться.

– Ладно, поглядим.

Комната была последней по коридору. Там и обнаружили эту вещь.

Узкая кровать, где спал Астольфи. Рядом – тумбочка с мраморной крышкой, на ней – старый механический будильник, который надо заводить; настольная лампа, стакан с водой и непременная пепельница. У стены – шкаф из темного дерева, на вид тяжеленный. Кресло с вытертой бархатной обивкой, вешалка. Люстра с тремя рожками, жалюзи на окне спущены.

Самая обычная спальня.

– Я приехал на автомобиле без номеров и с багажником, в котором двойное дно, – объявил Моро. – Хочу, чтобы улики были доставлены в квестуру незаметно. Теперь рассказывайте…

– Мы тщательно обыскали всю мебель, – излагал Креспи. – Этот псих ничего не выбрасывал. Мы проследили все его бессмысленное существование. Он копил вещи, но не имел воспоминаний. Больше всего меня поразило то, что мы не нашли ни его детских фотографий, ни фотографий родителей. Ни письма от друга, ни даже открытки.

Копил вещи, но не имел воспоминаний, повторил Моро, оглядываясь. Можно ли так жить, не имея цели? Но вероятно, Астольфи хотел, чтобы мы в это поверили.

Люди порой таят в себе самые черные тайны.

– Мы уже переворошили почти всю комнату и собирались на выход, как вдруг…

– Что именно произошло?

Креспи повернулся к стене, в которой была прорезана дверь.

– Здесь три выключателя, – показал он. – Один – для люстры, второй – для лампы на прикроватной тумбочке. А третий? – Комиссар выдержал паузу. – В старых домах бывает, что какой-то выключатель больше не используется. Торчит себе годами на стенке, и никто даже не помнит, для чего он изначально предназначался.

Но только не в данном случае. Моро протянул руку, погасил люстру и ночник. Спальня погрузилась в темноту. И тут комиссар нажал на третью клавишу.

Слабый луч света просочился в комнату. Он исходил от плинтуса вдоль одной из стен. Длинная, тонкая светящаяся линия шла из угла в угол.

– Стена из гипсокартона, – сообщил комиссар. – Там, с другой стороны, зазор, выгородка.

Моро глубоко вздохнул, не зная, чего ожидать.

– Вход справа. – Креспи указал рукою вниз, где виднелось что-то вроде дверцы шириной где-то в полметра и высотой не более сорока сантиметров. Потом подошел и надавил ладонью на панель. Замок щелкнул, дверца отворилась.

Моро лег на пол, пытаясь заглянуть внутрь.

– Погодите, – остановил его комиссар. – Нужно, чтобы вы хорошо поняли, с чем мы имеем дело…

Тут он снова нажал на клавишу, выключая свет за стеной. Потом дал Моро фонарик.

– Когда будете готовы, скажите, – напутствовал его Креспи.

Моро повернулся к темному проходу. Лег на живот и по-пластунски пролез в отверстие.

Очутившись по другую сторону стены, он почувствовал себя совершенно отрезанным от мира.

– Все в порядке? – Голос Креспи звучал приглушенно, словно издалека, хотя их разделяла перегородка в несколько сантиметров.

– Да, – отозвался Моро, поднимаясь на ноги. Потом включил фонарик, который сжимал в руке.

Направил луч направо, потом налево. Именно там, по другую сторону этой узкой кишки, что-то стояло.

Деревянный столик. На нем – какая-то конструкция, стилизованное изображение. Легкая, сквозная, как паутина или птичья клетка. Высотой сантиметров тридцать, сделана из веточек, наложенных одна на другую, переплетенных.