Охотник за Затмением. Том 4

Наоборот, это Шейн Байлиан перестал отступать. Он заметил:

— Ты плачешь.

Теперь Тёмное Солнце, наконец, остановился. Он коснулся своих щек; они были мокрыми… как такое возможно? Тёмное Солнце не плачет.

Разве его эмоции не были отключены? Он не должен ничего чувствовать, так почему он плачет?

Шейн Байлиан, увидев слезы Тёмного Солнца, торопливо произнес:

— Не убивай меня, я ещё не отомстил за отца.

Тёмное Солнце посмотрел на него.

— Умолять человека, которого собираешься убить, не убивать тебя? Мстить за того, кого ты ненавидишь?

Хоть его слова и были полны ненависти, но поступки говорили о любви!

Тёмное Солнце произнес, запинаясь:

— Почему поведение людей так тяжело понять? Так тяжело ему научиться?

На какое-то время Шейн Байлиан тупо уставился на него, а потом ответил холодно:

— Как глупо. Разве ты не такой же? Очевидно, ты не хочешь меня убивать, но всё равно заставляешь себя это сделать. Вижу, ты даже плачешь. Зачем насильно надевать холодную бесчувственную маску? Дарен Солярис, не глупи. Ты не стал бы меня убивать.

Дарен Солярис… был таким же?

Он точно хотел улыбаться Геге, но всё равно сохранял холодное и бесчувственное лицо Тёмного Солнца.

Он точно хотел зайти в магазин игрушек, но, чтобы этого не делать, устроил с Эзартом потасовку на входе в магазин.

Он точно так, так сильно любил Геге, ему очень нравился папа Айвери, он так хотел перекусывать по ночам с Эзартом, очень хотел болтать с Элианом и остальными… но всё равно отключил эмоции и отгородился от всех.

Он коснулся своего лица. Оно всё было залито слезами. Он был не Тёмным Солнцем, он был Дареном Солярисом. Он всегда был Дареном Солярисом.

Дарен поднял голову и спросил:

— Шейн Байлиан, ты сказал, что с завтрашнего дня мы станем врагами?

— Да.

— Ты потратишь на месть всю свою жизнь?

— Да.

— Тогда… могу я перестать чувствовать вину за убийство Юи Байлиана?

— В ней нет нужды, потому что я заставлю тебя заплатить по полной! — пообещав это, Шейн Байлиан прошел мимо Дарена, по-видимому, совершенно не тревожась. Забрав Октавию, он покинул стадион. Уходя, он все время оставался к Дарену спиной, как будто был уверен, что Дарен не нападет.

— Я отпустил того, кто хочет меня убить. Зачем я это сделал? Так странно! Возможно, в будущем, когда он придет убивать меня, мне всё равно придется его устранить…

Дарен поднял взгляд и посмотрел на звёздное небо. Его странная личность… неужели он больше походил на людей, чем на дьявольское отродье?

* * *

Дарен вернулся домой не раньше полуночи. Стоя в холле, он увидел, что изрядное количество охранников заняты уборкой в гостиной. Недавний полный разгром был почти убран. Только дыра в стене и схожие повреждения все ещё восстанавливались.

Он почувствовал себя виноватым. Что бы кто ни говорил, по большей части, это была его вина. Дарен как раз думал пойти в гостиную и помочь с уборкой, когда ТС II открыл потайную дверь, неся на плечах новый чайный столик.

Дарен замер. Пока он стоял в холле, в его груди бушевал ураган эмоций…

Он ненавидел ТС II!

Он ненавидел его внешность, полностью копирующую внешность самого Дарена; то, что у ТС II тоже были силы защитить Геге, и при этом он был более послушным; то, что ТС II тоже называл Девона «геге», и то, как Геге называл ТС II «малышом Даром»… он бы еще больше разозлился, называй Геге ТС II просто Даром!

ТС II посмотрел на Дарена и опустил столик. Его взгляд был прикован к Дарену, но он всё ещё улыбался.

Дарен знал, что ТС II уже считал его врагом, причем очень опасным. Если бы Девон снова не приказал ТС II не нападать на него, они бы давно уже развязали битву на смерть, и в этот раз первым начал бы ТС II.

Из-за их противостояния охранники занервничали.

Пока охрана пребывала в полной растерянности, Дарен выбрал самый далекий от ТС II путь наверх. Он оттолкнулся от стены и запрыгнул прямо на второй этаж.

Все вздохнули с облегчением.

Сначала Дарен собирался вернуться в свою комнату. Но, проходя мимо кабинета Геге, он увидел, что дверь туда приоткрыта и внутри горит свет.

«Геге еще работает? Неужели… он меня искал?».

Дарен тайком заглянул в узкую щёлку приоткрытой двери. Неожиданно для себя он обнаружил, что голова с золотистыми волосами покоится на черном столе, из-за контраста пряди казались ещё более блестящими… Девон, уснув, опустился на стол.

Была только полночь. Обычно Девон засыпал не раньше двух или трёх часов ночи.

Дарен слегка удивился. Он мягко толкнул дверь и вошел в кабинет. Двигался он очень аккуратно, без единого звука.

Он медленно подошел к столу, на котором разлегся Девон, так, чтобы увидеть его лицо. Девон морщил лоб и ворочался, видимо, спал он не особо спокойно.

— Дар… — пробормотал он.

Дарен вздрогнул, думая, что его раскрыли, но, присмотревшись, он понял, что глаза его брата плотно закрыты. Было ясно, что Девон не проснулся.

Геге говорил во сне? Геге во сне позвал Дарена по имени! Дарен слегка обрадовался.

Из любопытства он замер, желая послушать, что ещё Геге скажет во сне.

Дарен широко распахнул глаза и ждал, ждал, чтобы услышать своё имя.

— Дар… Прости, про…