"Охотник. Здесь слезам не верят!"(СИ)

Случайно, или нет - скорее всего - нет - мозг Охотника выбрал для первого выхода на поверхность именно ночь. Скорее всего, он чувствовал время суток, как чувствуют животные, днем забирающиеся в свои норы и отсиживающиеся до наступления тьмы. Как они это делают, как чувствуют ночь, находясь глубоко под землей - можно лишь строить догадки. В мире есть много такого, что непостижимо человеческому уму, и ученые, важно надувающие щеки в попытках объяснить происходящее, могут только гадать, сооружая многотомные научные труды, бОльшая часть из которых не стоят и медной монеты.

Как может кот, оставленный при переезде, найти своих хозяев через несколько лет, за тысячи километров от места расставания?

Как птицы находят дорогу к месту зимовки, и потом возвращаются назад?

Инстинкт, говорят ученые, прикрывая этим словом свою беспомощность и незнание. Но другого объяснения происходящему нет.

"Магия!" - сказали бы в мире Сергара, и были бы так же как земные ученые смешны, в своей попытке дать определение тому, чему объяснения нет.

Он выбрался наверх в тихом дворе огромной многоэтажки, прямо между рядами тесно припаркованных автомобилей. Тяжелая крышка люка подалась под нажимом руки, почти не загромыхав, легла рядом с отверстием колодца, ничем не потревожив ночную тишину.

Охотник вылез, присел на корточки, оглядываясь по сторонам, как лесной кот, ожидающий нападения, затем взял крышку и аккуратно вставил ее на место. Нору нужно закрывать, иначе в нее может проникнуть враг.

Закончив, метнулся в сторону, за большую трансформаторную будку и засел там, медленно поворачивая голову, сканируя местность. Тихо. Где-то далеко звучит музыка - светится окно на девятом этаже, но большинство окон темны, люди спят - чтобы попасть на работу по жутким московским пробкам, им нужно встать пораньше, чуть ли не на рассвете, а потому ложатся в постель они рано, отключая телефон, чтобы никто не мог испортить священный сон. После девяти вечера все связи с окружающим миром обрубаются, наступает время Морфея, уравнителя богатых и бедных.

Над подъездом мерцает одинокий фонарь, выхватывая из темноты машины счастливчиков, которые припарковались в безопасном месте - чем дальше в темноту, тем больше шансов, что над твоим "железным конем" надругаются - разобьют стекла, украдут, или порежут колеса. Сигнализация не поможет - добежать не успеешь, да и толку-то от нее, когда машина припаркована на противоположной стороне дома, когда жалобные вопли насилуемого ворами автомобиля услышит разве что сосед из противоположного подъезда, с первого этажа, да и то если не затворил все свои многослойные пластиковые окна. Большой город тем и отличается, что всем плевать на всех - стреляй, грабь, бей - никто не выглянет, никто не поинтересуется - почему сработала сигнализация, или с какой стати кто-то зовет на помощь.

Поодаль, метрах в трехстах, светятся окна продовольственного магазина - он работает круглосуточно, и круглосуточно в нем можно приобрести все, что нужно - от хлеба, до колбасы и водки. Водку, само собой, с наценкой, из-под полы - проклятая власть не разрешает продавать спиртное после десяти вечера, чем очень даже радует предприимчивых продавцов, превративших торговлю запрещенной водкой в основной свой источник дохода.

Этот магазин, расположенный в спальном районе, местные называют "Полосатый" - мало кто помнит, почему. Лишь старожилы, чудом не убитые циррозом печени и нечистой наркотой, знают, что "Полосатый" некогда и был полосатым, выкрашенный так по прихоти бывшего хозяина, сгинувшего в огне бандитских разборок. Теперь этот источник удовлетворения местных алкашей покрашен обычной бежевой краской, но так навсегда и остался "Полосатым" - нет ничего прочнее традиций, особенно если они имеют под собой алкогольно-криминальную основу.

Нет в магазине прежнего хозяина, нет распивочной, где разбавляли мутной водой импортный спирт, из литра которого выходило четыре с половиной бутылки водки, но на месте осталась продавщица тетя Валя, крепкая, квадратная, вечная, как пирамида Хеопса. Есть в районе и супермаркеты, в которых можно купить гораздо больше разнообразного товара, чем предлагает Полосатый, но не зарастает народная толпа в этот типовой бетонный куб, созданный руками солдат еще в советское время. Здесь все немного дешевле, и жизнь проще, не так как в пафосных огромных "аквариумах"-супермаркетах, лишенных харизмы купеческой лавки. У тети Вали можно одолжиться "до получки", а кроме того - продать что-то из домашнего барахла, или краденое - за копейки, конечно, за поллитру и закусь, но иногда и этого хватает, чтобы почувствовать себя счастливым. Хотя бы на одну ночь.