Охотник желает знать

И замолчал. Потому что сообразил: ответы на вопросы, которые он сам себе сейчас задает, могут быть найдены в самое короткое время. Достаточно спуститься во двор, открыть багажник «Тойоты», достать пакет с дисками, вернуться домой и просмотреть записи. Он уже открыл дверь квартиры и вышел на площадку, но тут разъехались двери лифта, и из кабины выскочила радостная Марина. Невеста поцеловала его и впорхнула в квартиру.

– У меня есть четыре часа, – сообщила девушка. – Потом я должна вернуться в офис, затем заскочить в отель, забрать наших инвесторов и сопроводить их в аэропорт, где они оставили свой самолет.

– А кто-нибудь другой их сопроводить не может? – поинтересовался Алексей.

Но Марина его не слушала, продолжала щебетать, сбрасывая туфельки:

– Хорошо иметь свой самолет. Куда захотел, туда и полетел. И оставил самолет в аэропорту, как машину на парковке.

Гречин смотрел на нее и восхищался справедливостью жизни, которая подарила ему знакомство с этой красавицей.

– У них «Фалькон», – продолжала Марина, снимая шелковый белый пиджачок с белыми кожаными пуговками, – кажется, реактивный.

Она направилась к спальне, расстегивая молнию на юбке и снимая ее.

– Там, кажется, всего двенадцать посадочных мест.

Юбка упала на пол, и девушка, оставшись в шелковых стрингах со стразиками, шагнула через нее. Открыла дверь в спальню и улыбнулась.

– Ну что, полетели?

Они умудрились заснуть и чуть было не проспали. Очнулись от тяжелого дневного сна одновременно, и оба посмотрели на часы.

– Боже! – закричала Марина, рывком вскакивая с кровати. – Я уже опаздываю.

Влетела в тесную гардеробную.

– Где? Где? Где? – повторяла она, обращаясь к себе самой.

– Что ты ищешь? – крикнул Алексей.

– Где-то здесь новенький гарнитурчик был… черненький, в горошек… А, вот он, нашелся!

Алексей поднялся с постели и стал натягивать джинсы. И тут из гардеробной выскочила Марина. В одной руке она держала черные замшевые туфельки на высоком каблуке, а другой пыталась застегнуть на груди пуговки узкого черного, в мелкий горошек платья. Пуговки не хотели застегиваться, а Марина спешила.

– У меня за полгода грудь на размер увеличилась, – объяснила девушка, – теперь почти третий номер. Это твоя заслуга.

Она надела туфельки, пуговки на платье так и не застегнулись до конца. Марина подошла к Алексею и сделала вырез на груди пошире.

– У меня и белье в горошек, – шепнула девушка. – Хочешь посмотреть?

– Ты опаздываешь, – напомнил Гречин, которому очень не хотелось, чтобы невеста убегала куда-то.

Вдвоем поспешили к дверям. По пути Марина сдернула с гардеробного крючка черную замшевую сумочку, проверила наличие в ней косметики, сказав при этом: «В такси подкрашусь». Потом обняла его, поцеловала, шепнула с обидой: «Провались она пропадом, эта работа!» – и выскользнула на лестничную площадку.

Возле лифта стояла старуха-соседка, которая взглянула на голый торс Гречина и оценила. После чего вздохнула.

– Здравствуйте, – сказала ей Марина.

– И тебе не хворать, – ответила бабулька, без особого энтузиазма, впрочем.

Кабина с гулом понеслась вниз.

Вечер опять грозил одиночеством, и занять себя было нечем. Гречин включил телевизор. Вскоре на одном из каналов началось ток-шоу с приглашенной молодой истеричной женщиной, которая пыталась уверить собравшихся в том, что она любовница Берлускони. Женщина была некрасива, о чем и сама, видимо, догадывалась, а потому бросалась на всех, кто пытался усомниться в факте ее знакомства с премьер-министром Италии, как тигрица. Смотреть эти глупости не было сил. По спортивному каналу транслировали бокс, и Алексей переключился на него. Время тянулось, все вокруг казалось тусклым, и даже боксерские поединки не смогли поднять настроение. Потом позвонил Бурцев.

– Я на кладбище ездил, на похороны Дарькина, – доложил старший лейтенант. – Народу – полно, даже оцепление стояло, но мне удалось просочиться. Видел нашего Павловского, Коровина. И вообще много известных людей.

– Бывшие жены присутствовали? – спросил Гречин.

– Аж целых две. Одна высокая блондинка с ребенком мужского пола, другая – девочка совсем, которая плакала всю дорогу. А бывший полковник Коровин ей платочки подавал. Обычное мероприятие с печальной музыкой.

– Что-нибудь необычное заметил? – поинтересовался майор.