Охотники 2. Авантюристы

Даша понятия не имела, зачем она это делает. Мысль забрать бесовские фигурки пришла ей в голову случайно, но отказываться от нее она не собиралась. Шарика было жалко так, что сердце сжималось, но другим «агентом» Даша запастись не успела. Поэтому она мысленно попросила у пса прощения и заставила его набрать целую пасть фигурок. На вкус они были... как железяки, неприятно задевали о зубы и омерзительно звякали друг о дружку. «Давай, песик... Давай, мой хороший. Только не глотай!» — изо всех сил подгоняла Даша бедного пса, а когда он, дрожащий, почти ослепший, с липкой, повисшей сосульками шерстью наконец-то появился в воротах церковного дворика, Даша не удержалась и бросилась ему навстречу. Это, кстати, было очень странное ощущение — бежать навстречу себе самой. Вряд ли даже Алисе довелось испытать такое в ее Зазеркалье. Но весь этот день был более, чем странным, поэтому Дарья Дмитриевна Чадова заставила Шарика сперва выплюнуть фигурки прямо ей под ноги, и лишь потом с облегчением сняла с шеи Медведя.

Если Шарику удалось выбраться с территории электростанции беспрепятственно, то Артуру Уинсли и Маргарите Зелле (она же Мата Хари) пришлось туго. Анархист Бессонов исчез сразу же после взрыва — не то выпрыгнул в окно и сумел уйти через амбары и склады, не то затаился где-то в цеху, пережидая суматоху. Так или иначе, Беса нигде не было, и «кожанка», весьма этим фактом опечаленный, решил выместить обиду на тех, кто оказался не так удачлив.

Теперь уже Артур и Марго прятались за бочками, а с трех сторон к ним подбирались оставшиеся в живых чекисты.

— Сдавайтесь! — кричал «кожанка», выставив перед собой маузер. — Сдавайтесь!

— А можэт, тебье тюрью разжэвать? — хохотала Марго. У нее только что закончилась последняя обойма.

— У меня два патрона, — предупредил Артур. И быстро высунувшись из-за бочки, нажал на спусковой крючок. — Уже один.

И в этот момент откуда-то со стороны проходной, с дистанции в пятьдесят шагов, прямо в лоб чекистам ударил слитный двойной залп. За ним сразу второй и третий... «Кожанка» упал навзничь, раскинул руки, перестал дышать. Осел на землю матрос, лег на спину, выкинув над головой кулак с маузером. Схватился за грудь и посерел щеками молоденький солдатик с деревенским простым лицом.

— Убили! Командира убили!

Потеряв командование, оставшиеся солдаты в несколько секунд превратились в бестолково мечущуюся толпу. А от проходной продолжали слаженно и очень метко стрелять. Еще двое красноармейцев остались лежать на снегу. Залп! И еще двое.

— В цех, братва! Живо! Тикай!

Артур осторожно высунулся наружу. Двор был тих и выглядел абсолютно пустым. Майор медленно повернулся лицом к воротам, перевел взгляд на будку вахтера — именно оттуда пришло нежданное подкрепление.

— Ну? Что там? Кто там? — нетерпеливо дернула его за штанину сидящая на земле Марго.

— Понятия не имею!

— Эй! Ходуля! Это я! Слышишь меня? Я тут! Это я — Генри Джи Баркер! Вот только не спрашивай, какого черта я тут позабыл! Быстро вали сюда! А стерву эту свою лучше придави бочкой! Или я ее сам придавлю!

Глава одиннадцатая. О поездах и людях

Креветка валялся на спине под самым потолком, заставленный со всех сторон тюками, корзинами, узлами и чемоданами. Как его туда сразу закинул Красавчик, так он больше вниз и не спускался, чтобы не попасть ненароком под ноги обезумевшей толпе беженцев, заполонивших стылый вагон.

— По нужде захочешь — скажи. Я тебя до тамбура провожу. Понял? Дела делать надо большие... маленькие — мне говори. Не стесняйся, бро... Тамам?

— Тамам-тамам! — пискнул Креветка.

— И вы, мисс, сами не вздумайте по поезду гулять, если что. Вон, мне намекните. Или Ходуле... Постережем.

Даша вспыхнула, но промолчала.

— А мне, выходит, почетный эскорт до сортира ты не предоставишь, Красавчик? — Маргарита, все также одетая в мужское платье, но на время пути решившая выбрать внешность попроще (подглядела на вокзале у рябого, измученного мужичонки, обвешенного барахлом и детьми), ткнула Красавчика в икру носком ботинка. Ботинок был загажен навозом, и Марго с видимым удовольствием обтерла его о штаны Красавчика. Бабье тряпье Генри выбросил еще у церкви. Это все Креветка — он предусмотрительно обчистил «кожанку» и заставил Красавчика переодеться, прежде чем они отправятся на вокзал. Теперь из-за кожанки на Красавчика нехорошо, с опаской косились пассажиры, что получалось, в общем-то, кстати. Лишние расспросы были им ни к чему, особенно если вспомнить, что ни бумажечки, ни документика ни при ком из них не имелось.

— Эскорт? Я б тебе прям сейчас конвой предоставил... — буркнул Красавчик и отвернулся к окну.

— Господа! — укоризненно прошептал Артур... — Гос­пода!!!