Охотники Дюны

Мурбелла принялась расхаживать перед пленницами. Валькирии выстроились за ее спиной, к черной форме были пристегнуты черные пики — они служили оружием и одновременно украшением. Досточтимые Матроны не были сломлены, они вели себя вызывающе и воинственно. Впрочем, Мурбелла и не ожидала от них иного поведения. Пленные сестры отводили глаза; эти женщины прожили много лет под гнетом жестоких Матрон.

Я ваш новый командир. Кто из вас руководил здесь этими женщинами? — Она окинула резким, как удар хлыста, взглядом сдавшихся. — Кто будет здесь моей первой подчиненной?

Мы не подчиненные, — произнесла жилистая Досточтимая Матрона, нарываясь на поединок. — Мы не знаем тебя и не признаем твоей власти. Ты действуешь как Досточтимая Матрона, но от тебя веет душком ведьмы, хотя ты и не ведьма.

Мурбелла убила ее.

Начальница Досточтимых Матрон жестоко обходилась с сестрами много лет. Ее пинки и удары были быстрыми и точными, но она, как боец, уступала Мурбелле, владевшей комбинированной боевой техникой. Со сломанной шеей, треснувшими ребрами и истекая кровью, лившейся из ушей, высокомерная женщина рухнула замертво на черные камни.

Мурбелла даже не вспотела. Она обратилась костальным:

— Кто будет говорить? Кто станет моей первой подчиненной?

Вперед выступила еще одна Досточтимая Матрона.

— Я Матрона Скира. Задавай вопросы мне.

Я хочу знать об операциях с камнями су. Я должна знать, как извлечь выгоду из Баззелла.

Камни су принадлежат нам, — сказала Скира. — Эта планета…

Удар в подбородок был настолько молниеносным, что Скира упала на спину, не успев даже поднять руку, чтобы блокировать удар. Склонившись над ней как хищная птица, Мурбелла проговорила:

— Спрашиваю еще раз: расскажи мне об операциях с камнями су.

Одна из пленных сестер Бене Гессерит вышла из строя. Женщина средних лет с пепельно-светлыми волосами. На лице ее до сих пор были видны следы необыкновенной красоты.

— Я объясню вам все.

Скира, пытаясь встать, приподнялась на локтях.

Не слушай эту корову. Она пленница, она пригодна только для битья.

Меня зовут Користа, — сказала блондинка, не обращая внимания на Скиру.

Мурбелла кивнула.

— Я — Командующая Мать Новой Общины Сестер. Верховная Мать Одраде сама выбрала меня своей преемницей перед тем, как ее убили в битве на Джанкшн. Я объединила сестер Бене Гессерит и Досточтимых Матрон, чтобы совместно мы могли выступить против нашего общего смертельного врага. — Она пнула Скиру ногой. — Осталось всего несколько анклавов непокорных Досточтимых Матрон, вроде вашего. Мы либо ассимилируем их, либо сотрем в порошок.

— Вам не удастся так легко победить Досточтимых Матрон, — упрямо сказала Скира.

Мурбелла сверху вниз скосила на нее глаза.

Вас мы победили. — Она посмотрела на Користу. — Ты Преподобная Мать?

— Да, но меня изгнали за преступление любви.

— Любви! — Скира выплюнула это слово с таким презрением, словно надеялась этим вызвать сочувствие Мурбеллы. Она заговорила, рассказывая о Користе в унизительном тоне, пронзительным голосом, называя ее похитительницей младенцев, преступницей, как в глазах Бене Гессерит, так и в глазах Досточтимых Матрон.

Мурбелла окинула пленную сестру оценивающим взглядом.

— Это правда? Ты и есть пресловутая похитительница детей?

Користа отвела взгляд.

— Я не могла похитить то, что принадлежало мне по праву. Нет, это я стала жертвой воровства. Я воспитывала в любви обоих детей, так, как никто больше не стал бы этого делать.

Мурбелла оценила ситуацию, понимая, что сведения надо получить быстро.

— Ради быстроты и для пользы дела, я хочу поделить с тобой память. — Так можно было мгновенно получить от Користы всю необходимую информацию.

Женщина колебалась всего мгновение, потом она склонила голову, и они с Мурбеллой прижались друг к другу лбами. Поток сознания, проникший в голову Мурбеллы, нес все, что она хотела знать о Баззелле, и гораздо больше того, что она хотела знать о Користе.

Весь опыт этой женщины, ее повседневная жизнь, ее страшная память и непоколебимая верность Общине Сестер, стали частью Мурбеллы, словно проявления любви. Каждый день Користа ласково говорила с дочкой, росшей в ее чреве, благословляя ее. Постепенно она начала думать о том, как избежать выполнения наложенных на нее обязательств.

Однажды ночью, напевая колыбельную своей не рожденной еще дочери, Користа приняла судьбоносное решение — сохранить ребенка для себя. Она не отдаст ребенка селекционерам, как предписывал устав. Користа бежала и стала отшельницей, родив ребенка в темной пещере, как дикое животное. Суровая женщина-селекционер по имени Монайя обнаружила укрытие Користы и ворвалась в него в сопровождении одетой в черные платья охраны. Девочка знала материнскую любовь всего несколько часов. Монайя отняла у Користы ребенка, и она никогда больше не видела свою дочь.