Охотники Дюны

Покинув помещение с аксолотлевым чаном, предварительно еще раз прикинув время отделения плода, Уксталь направился в палаты стимулированной боли. Здесь, под неусыпным контролем Досточтимых Матрон, его помощники выделяли химикаты, получаемые из крови извивающихся от боли жертв. За годы работы Уксталь понял, что разные типы боли влияют на чистоту и состав получаемого вещества. Геллика вознаграждала его за такие исследования и анализы.

Расстроенный новыми выходками Владимира, Уксталь, чтобы отвлечься, с головой погрузился в работу, покрикивая на ассистентов, контролируя выражение глаз охваченных страхом связанных жертв, производивших сырье для искусственной пряности. По крайней мере они, жертвы, с ним сотрудничали. Здесь похожая на ящерицу Ингва ничего не могла донести Верховной Матроне.

Несколько часов спустя, измученный и встревоженный, поглощенный желанием поскорее оказаться в своей комнате и совершить обряд омовения и молитвы, а потом отметить в календаре еще один прожитый день, Уксталь вышел из лаборатории боли. Владимир где-то мотался сам или ушел к Верховной Матроне, и они набирались друг у друга жестокости, впрочем, эти подробности Уксталя не интересовали.

Хотя он сильно устал, Уксталь решил все же пойти и еще Раз бросить взгляд на аксолотлевый чан, но путь ему преградил юный барон Харконнен. Мальчик встал перед тлейлаксом, упершись руками в бока.

— Я хочу другого котенка. Прямо сейчас.

— Я же сказал — нет. — Уксталь попытался обойти Владимира, но мальчик снова встал перед ним.

— Ну, тогда что-нибудь еще. Ягненка! Да, подари мне маленького ягненка. Слиньи мне уже надоели, с ними скучно.

— Прекрати, — огрызнулся Уксталь. Привлеченная их громкими голосами, Ингва выглянула из лаборатории боли и начала с жадным любопытством прислушиваться.

Ингва сказала Верховной Матроне Геллике, что у меня очень мощная для моего возраста сексуальность, и весьма извращенная. — Казалось, он понимал, что его замечание звучит весьма провокационно. — Что она хотела этим сказать? Как ты думаешь, не хочет ли она поработить меня сексуально?

Уксталь оглянулся и посмотрел на Ингву.

— Почему бы тебе не спросить об этом у нее самой? — Он снова попытался обойти мальчика, когда услышал доносившиеся из лаборатории необычные звуки. В помещении, где находился аксолотлевый чан, что-то с плеском лилось на пол.

Насторожившись, Уксталь грубо оттолкнул Владимира в сторону и поспешил к чану.

— Подожди! — крикнул Владимир, стараясь не отстать. Но Уксталь уже стоял перед громоздившейся на столе женской плотью.

— Что ты наделал? — Он подбежал к соединительным трубкам с питательными растворами. Трубки были разрезаны, и их красное и желтое содержимое вытекало на пол. Разыгравшаяся симпатическая нервная система заставляла огромную, распухшую, похожую на желе плоть неистово колыхаться. Писк и стоны раздавались из щели, оставшейся на месте рта, это были почти осознанные звуки, выражавшие крайнюю степень отчаяния. На полу валялся нож, похищенный из лаборатории пыток. Система тревожной сигнализации была отключена.

Уксаль в панике старался соединить разрезанные части трубок. Он извернулся и схватил поганого мальчишку за воротник рубашки.

— Ты это сделал?

— Конечно, я. Не задавай глупых вопросов. — Владимир пнул Уксталя в пах, но попал по ноге, однако и этого было достаточно, чтобы тлейлакс отпустил его. Мальчик бросился наутек, громко крича: — Я все расскажу Геллике.

Разрываемый страхом перед Верховной Матроной и страхом перед лицеделами, Уксталь недовольно проверил сплетения трубок и проводов системы жизнеобеспечения аксолотлевогочана. Он не мог допустить, чтобы развивающийся в этой утробе ребенок — очень важный ребенок — погиб. Бедное дитя… и бедный Уксталь.

Привлеченные шумом, в лабораторию вбежали два ассистента, к счастью, умелые помощники, а не Ингва. Если они будут слаженно действовать, то, может быть, у них все получится…

Все вместе, под руководством Уксталя, они принялись налаживать новую систему, наполнили ее питательными растворами, стимуляторами и запустили, добавив в растворы стабилизирующие лекарства и подключив чан к монитору. Уксталь вытер пот со своего сероватого лба.

В конце концов чан удалось спасти, как и не рожденного пока гхола.

Владимир думай, что поступил очень умно. Но, напротив, наказание, оказавшееся для него полной неожиданностью, последовало стремительно и неотвратимо.

Он пошел прямо к Геллике, чтобы нажаловаться на Уксталя за жестокое с ним обращение, но Верховная Матрона уже ждала его с пылающим от гнева лицом. Ингва опередила Владимира и успела первой рассказать, что произошло.

Прежде чем мальчик смог раскрыть рот и рассказать свою лживую версию случившегося, Геллика схватила его за рубашку пальцами, твердыми и сильными, как когти тигра.

— Маленький ублюдок, ты сам не знаешь, что с тобой будет, если ты причинишь хотя бы малейший вред новому гхола. Ты хотел его убить, не так ли?