Охотники Дюны

Мгновенно, словно с их лиц сдернули покрывало, Хрон и его товарищи превратились в зыбкие колеблющиеся контуры. Неприметные заурядные человеческие лица растаяли, и лицеделы превратились в свои исходные пустые копии с ужасающе нечеловеческими чертами безликих морд: глубоко посаженные черные глазки, пуговка зачаточного носа, косая щель рта. Кожа стала бледной и вязко-податливой, рудиментарные волосы — щетинистыми и бесцветными. Используя генетические карты они могли формировать свои мышцы, кости, кожу и другие органы для того, чтобы в совершенстве имитировать настоящее человеческое тело.

— Нам не надо больше тратить силы на поддержание иллюзий, — объявил Хрон. — Это обман и притворство стали пустой потерей времени.

Уксталь и Бурах, не в силах скрыть ужаса, смотрели на них.

Хрон между тем продолжал:

— Давным-давно прежние мастера Тлейлаксу создали генетический код существ, которыми стали мы. Вы, старейшина Бурах, и ваши товарищи — ничто, вы лишь жалкие копии, размытая память о прежнем величии вашей расы. Нам оскорбительно, что такие, как вы, считают себя нашими хозяевами.

Трое лицеделов подошли к высокому креслу старейшины Бураха. Один встал у него за спиной, а двое — по бокам, будто взяв его под стражу. На лице Бураха все явственнее проступал страх.

Уксталь чувствовал, что сейчас упадет в обморок. Он едва осмеливался дышать, ему хотелось бежать, но он понимал, что на борту много других лицеделов, их больше восьми, и живым ему не уйти.

— Немедленно прекратите, я приказываю вам! — Бурах попытался встать, но два стоявших по обе стороны от него лицедела схватили его за сутулые плечи и заставили сесть.

Заговорил Хрон:

— Нет ничего удивительного в том, что вас называют заблудшими. Вы, мастера Рассеяния, всегда были слепы.

Стоявший за спиной старейшины лицедел протянул вперед руки и обхватил голову Бураха, прикрыв ему глаза. Указательными пальцами лицедел надавил на глазницы, одновременно ладонями сжимая череп. Глазные яблоки лопнули, по щекам Бураха потекла кровь, смешанная с прозрачной жидкостью.

Хрон деланно усмехнулся.

— Может быть, твои товарищи тлейлаксы сделают тебе старые добрые механические глаза, или вы уже забыли и эту технологию?

Дикий крик Бураха резко оборвался, когда лицедел дернул его за голову, сломав шею. В мгновение ока тело лицедела съежилось, потеряло четкость очертаний и приобрело миниатюрность мертвого старейшины. Когда перевоплощение завершилось, лицедел сцепил крошечные пальцы и с улыбкой посмотрел на распростертое на полу окровавленное тело.

— Заменили еще одного, — удовлетворенно произнес лицедел.

«Еще одного?» Уксталь оцепенел, едва сдерживая крик и желая только одного — стать невидимым.

Теперь лицеделы обратились к нему. Не способный ни на что, Уксталь смог только съежиться и поднять руки в знак того, что сдается, хотя и сомневался, что это ему поможет. Они убьют и заменят его, и никто и никогда этого не узнает. Из горла Уксталя вырвался тихий стон.

— Мы не собираемся и дальше притворяться, будто вы — наши хозяева, — сказал Хрон Уксталю.

Лицеделы отошли от тела Бураха. Копия наклонилась и вытерла окровавленные пальцы об одежду старейшины.

— Однако для того, чтобы исполнить весь план, нам все же нужны некоторые процедуры тлейлаксов, поэтому мы оставим небольшой запас их генов — если они окажутся качественными. — Хрон подошел вплотную к Уксталю и сурово посмотрел ему в глаза. — Ты теперь понимаешь, кто здесь главный? Ты понимаешь, кто твой настоящий хозяин?

В ответ Уксталь смог лишь хрипло выдавить:

— Д-да, конечно.

8

Три года блужданий на этом корабле! Наш народ определенно понимает, что такое поиск Земли Обетованной. Мы выдержим это испытание, как выдерживали все другие испытания. Мы будем терпеть, как терпели всегда. Но все же, все же, голос сомнений внутри меня вопрошает: «Знает ли кто-нибудь, куда мы направляемся?»

Раввин. Речь, обращенная к последователям на борту корабля-невидимки

Еврейским пассажирам была дана на корабле вся свобода передвижения, которою они только могли пожелать, но Шиана знала, что у каждой тюрьмы есть решетки, а у каждого лагеря — стены.

Единственная Преподобная Мать среди еврейских беженцев, женщина по имени Ребекка, искала эту границу очень прилежно и с тихим, но неуемным любопытством. Шиана всегда находила в ней нечто интригующее, Ребекка была дикой Преподобной Матерью, прошедшей Муку Пряности, но не получившей подготовку сестры Бене Гессерит. Сама эта идея занимала Шиану, но такие аномалии происходили в истории и раньше. Шиана часто сопровождала Ребекку в ее блужданиях по судну, и каждая из этих прогулок была скорее исканиями духа, нежели поиском какой-то определенной палубы или каюты.