Охотники до чужих денежек

Если и раньше ноги не держали ее, то после его гневных слов они отказали ей напрочь. Широко раскрыв глаза, которые постепенно наполнялись слезами, она смотрела на Гончарова и лишь молча шевелила губами.

– Ты слезу-то из себя повремени давить, – поостерег ее Гончаров, вышагивая по комнате с брезгливой миной на лице. – Не пройдут со мной эти твои уловки. Прибереги чары свои для дураков, вроде того мерзавца, что сбежал от тебя...

– Заткнитесь!!! Заткнитесь!!! Заткнитесь!!! – принялась визжать она непонятно откуда прорезавшимся фальцетом. – Я не желаю слушать весь этот бред!!! Пошли вон отсюда!!! Идиот! Идиот! Уходите...

Эльмира упала на пол и забилась в рыданиях. Плечи ее отчаянно вздрагивали. Голова каталась по грязным половицам. Губы исторгали стоны, способные пронять статую. Но не Гончарова. Тот продолжал взирать на ее беснования с непроходящей гадливостью, считая их не более чем уловкой.

– Ты закончила? – поинтересовался он, когда Эмма понемногу затихла. – Можно я продолжу?

– Нет! Не можно! – Она с трудом приподнялась и, добравшись на четвереньках до кровати, принялась вытирать мокрое и пыльное лицо о край одеяла. – Весь ваш бред... Все ваше представление, имеющее целью своей выманить у меня несуществующие алмазы, закончиться ничем не может. У меня нет ваших камней. Нет и не могло быть. А то, что я оставила в сейфе, было... шуткой.

– Шуткой?! – лицо Гончарова исказила болезненная гримаса. – Ты знаешь, дрянь, что в результате твоей так называемой шутки погиб мой друг?! Он единственный после смерти моих родственников был по-настоящему предан мне! И он погиб из-за того, что ты оставила в своем сейфе! Шутка!!!

– Как погиб? – Эмма оторвалась от своего занятия и непонимающе уставилась на Виталия Эдуардовича, с самым хищным видом застывшего над ее головой. – Его что же, алчность сгубила?!

– Прекрати ерничать!!! – страшно закричал Гончаров и дважды наотмашь ударил ее по щекам. – Сатанинское отродье!!! Дьяволица хвостатая!!!

Тяжело дыша, он вдруг сомкнул пальцы на ее шее и принялся сжимать их изо всех сил. Смотреть на него в этот момент было страшно. Это было даже страшнее, чем нехватка кислорода, разрывающая ее легкие на части. Гончаров, уличающий ее в родстве с дьяволом, сам в настоящий момент был мало похож на человека.

Вены на висках вздулись. Космы седых волос торчали в разные стороны, образуя вокруг головы совсем не ангельский венец. Слюна брызгала изо рта вместе со словами проклятия, которые он без устали сыпал в ее адрес. И вдруг все прекратилось.

Эмма упала на пол и зашлась в протяжном кашле. Горло надсадно болело. Ей казалось, что шея ее раздулась до неимоверных размеров и уже не вмещается в воротник куртки. Перед глазами продолжали мелькать радужные жернова смерти, которую кому-то вдруг захотелось отсрочить...

Прошло несколько минут, прежде чем ей удалось понемногу прийти в себя. Девушка, хватаясь за свисающее с кровати одеяло, подтянулась и села. Она привалилась спиной к койке. Смела с лица растрепавшиеся волосы и, с трудом сфокусировав взгляд, вдруг с заметным облегчением всхлипнула:

– Ты?! О господи, ну почему ты так долго?!

Слова с трудом продирались сквозь опухшее горло и были трудноразличимы, но тот, к кому они были обращены, все понял.

Он оставил в покое распростертого на полу Гончарова и, подхватив Эмму под мышки, уложил на кровать.

– Лежи тихо и ничего не говори, а то окончательно сорвешь горло, поняла?

– Данила... – одними губами прошептала она. – Ну почему ты так долго?!

Она снова заплакала, прикрывая глаза ладонью. На нее снизошло то, что называется вновь обретенным и долго ожидаемым ощущением спокойствия и относительной безопасности. И если бы не Гончаров, принявшийся сейчас протяжно стонать и ощупывать голову, Эльмира наверняка забылась бы в полудреме, настолько опустошенной и обессиленной она сейчас себя чувствовала.

– Ты куда? – трусливо ухватилась она за рукав куртки Данилы, когда он хотел было отойти от нее. – Не уходи!

– Ой! Надо же! – полунасмешливо воскликнул он, мягким движением высвобождая рукав. – Нашей принцессе нужно было пройти через семь кругов ада, чтобы она вспомнила вдруг, что невзрачный лягушонок, живущий по соседству, не кто иной, как заколдованный принц...

Вот оно! Вот именно этого она и опасалась! Именно этого она и страшилась, стоя перед выбором: просить его о помощи или нет. Вряд ли это финальные слова его триумфальной тирады. Наверняка в его арсенале еще очень много хлестких упреков, не признать правоты которых будет при теперешних обстоятельствах затруднительно...

Эльмира сердито засопела, отвернув лицо к стене, и прикрыла глаза. Но как впоследствии оказалось, сделала она это преждевременно. Потому как следующая фраза Гончарова едва не лишила ее последних сил, еще остававшихся в ее истерзанной душе.

– Данила, – проскрипел Гончаров и чем-то сильно загромыхал, – ты припозднился. Я ждал тебя к обеду.

Та-ак... Это что еще за новости?!