Охотники до любви

— Понятия не имею. Тогда я встретил его угольную посудину в заливе возле Змеиного логова, где Плешь заправлялся пресной водой. Мы славно отобедали и на следующий день расстались, и где он сейчас знает только непорочный член Святого Духа! Ты ведь знаешь: у Плеши нет даже компьютера, поэтому связаться с ним практически невозможно.

— При нем была какая-нибудь любовница? — перешел к делу Маккормик.

— Да, и она была столь хороша, что я попросил Плешь продать ее мне; разумеется за хорошие деньги, поскольку она того стоила. Однако Плешь так рассвирипел, что чуть не прикончил меня каким-то ржавым черпаком.

— Ее звали Аделаида?

— Да. Ты ее знаешь? — удивился Голландец.

— Она уже была с ним десять месяцев назад, когда я в последний раз видел его на Лысой отмели.

— Так вот где нашло приют постоянство! — усмехнулся Голландец. — Кто бы мог подумать!

Немного помолчали. Грациозно выгнувшись, Бубна подсела к Концентрику и подлила себе и ему рому.

Неожиданно Голландец изрек:

— Безобразие все-таки, что Плешь не имеет компьютера.

— А что такое? — удивился Маккормик. — Все шахматисты испытывают неприязнь к компьютеру. Почему именно сейчас тебя это взволновало?

— Так, — уклончиво произнес Голландец. — Есть некоторые соображения…

Голландец нерешительно посмотрел на Концентрика.

— Ты бывал прежде на этом острове, Концентрик? — внезапно спросил старый пират.

Концентрик отрицательно покачал головой.

— Если ты уже насытился, Бубна может показать тебе лес.

Бубна с готовностью поднялась и призывно посмотрела на Концентрика. Почти обнаженная, она поражала Концентрика своим первобытным великолепием, почти дикой красотой, и ему показалось особенно заманчивым обладать ею именно в лесу. Он поднялся, вытер кинжал одним из разложенных на ковре пальмовых листов, засунул его в ножны и, обняв Бубну своей могучей рукой, скрылся с ней в тропических зарослях.

Маккормик хорошо знал Голландца и понял, что теперь Голландец подарит Бубну Концентрику. Именно подарит, а не продаст. Маккормика всегда восхищало, как Голландец умеет себя держать. Вот его любовница прямо у него на глазах животно возжелала пришельца, сам он не решился связываться с Концентриком, но как красиво все обставил! И подарок будет поистине королевский!

— Что за имя такое — Бубна? — спросил Маккормик. — Я помню, была у тебя когда-то Пика. Теперь Бубна.

— А я им сам даю имена, — ответил Голландец. — По порядку: Пика, Трефа, Бубна…

— А что после Червы?

— Снова Пика!

— Ух, ты! — восхитился Маккормик. — И которая это уже Бубна у тебя по счету?

— А чтоб я считал! — махнул рукой Голландец. — Я с тобой хотел поговорить вот о чем. Не мешало бы нам получше отладить связь, да и Плешивого Эфиопа убедить обзавестись компьютером.

— А что такое?

— В прошлом месяце я был на Аукционе и слышал там разговор о готовящейся войне.

— Да у нашего брата вся жизнь — война! — беспечно воскликнул Маккормик.

— Тут другое, — серьезно сказал Голландец. — Говорят на заводах Великого Островитянина трудятся уже свыше двадцати тысяч рабов, и он готовит крупную эскадру для борьбы с нами.

— Он всегда боролся с нами.

— Прежде это было всего лишь полицейское патрулирование, а теперь у него более серьезные планы. Говорят, что он собирается блокировать Аукцион и другие ключевые острова, а также установить полный контроль над морем.

— Неужели мы ему так мешаем? — Маккормик с сомнением покачал головой.

— Как-то все-таки мешаем, и если он теперь располагает достаточными средствами, то почему бы ему и не попытаться расправиться с нами?

— Поживем-увидим, — сказал Маккормик. — Не знаю, что мы тут можем предпринять… Это всё, что ты хотел сообщить мне наедине?

— Да. Ничего серьезного, но именно поэтому я и хотел обсудить это с глазу на глаз, без посторонних ушей. Не люблю, когда паника поднимается попусту.

— Концентрик не из тех, кто поднимает панику, — возразил Маккормик.

— Да, парень, кажется, дельный, — согласился Голландец.

— Я бы подарил ему Бубну, только вот…

Голландец замялся, и Маккормик, прекрасно ориентировавшийся в ситуации, с улыбкой подсказал ему:

— Только вот, не подумает ли он, будто бы ты его испугался? Ты ведь это хотел сказать?

— Ну, что-то в этом роде.

— Не подумает, — уверенно сказал Маккормик.

— Ты уверен?

— Вполне. Ему наверняка и в голову не приходит, что по отношению к тебе допущена некоторая бестактность. Он прошел слишком суровую школу, чтобы придавать значение подобным пустякам. Прямо с Континента парень попал на весло и больше года просидел на нем. Слыханное ли дело!?

Голландец промолчал. Быть может впервые в жизни старый пират подумал о том, какие поистине космические холод и мрак успевают воцариться в душе человека, пока его мускулы гипертрофируются и наливаются сталью на веслах.

Два капитана еще долго пили ром и обсуждали проблемы «берегового братства». Из леса целый день доносились женский визг, веселая перебранка, а также пьяная пальба — в пылу разврата пираты не забывали об охоте.