Охотники Гора

Волной дрожи отвечающее на каждое мое прикосновение, это распростертое тело не принадлежало больше ни некогда гордой лесной разбойнице, ни униженно ищущей моего внимания рабыне, с ошейником, с клеймом на теле, — оно принадлежало только мне, ее истинному господину.

Я услышал, как заворочался Турнок, а за ним и остальные матросы.

Начинался новый день.

Кара уже разводила огонь.

Шира лежала рядом со мной; голова ее покоилась у меня на груди. Она все еще была в цепях.

— Тебе скоро вставать, — напомнил я. — Ты должна выполнять свои обязанности.

— Да, хозяин, — прошептала она.

Мягким жестом я отодвинул от себя ее лицо, коснувшееся моей щеки. Девушка покорно отодвинулась.

— Не моя вина в том, что я не такая красивая, как другие, — едва слышно произнесла она.

Я молчал.

— Не моя вина в том, что грудь у меня слишком маленькая, а лодыжки и запястья слишком полные, — продолжала Шира.

— Мне они нравятся, — успокоил я ее. Зазвенев цепями, она приподнялась на локте.

— Разве может такая девушка доставить удовольствие мужчине?

— Конечно, — ответил я, — и немалое.

— Но ведь я не красавица.

— Ты очень хорошенькая.

— Правда?

— Правда. Ты очень красивая женщина. — Я был абсолютно серьезен.

Она радостно рассмеялась.

Душой я не кривил. Она действительно красива. Я сжал ее в объятиях и снова легонько толкнул спиной на песок. Она не сводила с меня счастливых глаз.

— И как каждая по-настоящему красивая женщина, — наставительным тоном заявил я, — ты должна быть рабыней.

Шира рассмеялась.

— А я и есть рабыня. Твоя рабыня.

Она потянулась ко мне губами. Я поцеловал ее.

— Сегодня Римм идет в Лаурис, чтобы привести оттуда нескольких пага-рабынь для моих матросов. А ближе к полудню мы отправляемся в лес.

— Значит, пока что мой хозяин свободен? Я перевернулся на спину.

— Пока свободен.

— Если ты снимешь меня с цепи, я смогу вернуться к своим обязанностям.

— Тина и Кара сами управятся.

— Вот как? — удивилась Шира.

— Да, — заверил я ее.

— А я что буду делать? — поинтересовалась она.

— Турнок! — вместо ответа позвал я своего заместителя.

— Да, капитан! — отозвался он с наружной стороны нашего убежища, занавешенного брезентом.

— Принимай на себя команду над лагерем прямо сегодня, — сказал я.

Турнок издал короткий смешок, разбудив, вероятно, тех, кто не был еще на ногах.

— Хорошо, капитан! — ответил он. — Пищу вам подавать прямо сюда, в ваше убежище?

— Да, время от времени.

Громоподобный смех Турнока затих в глубине лагеря. Шира с любопытством посмотрела на меня. Глаза ее смеялись.

— А я? У меня на сегодня есть какие-нибудь обязанности? — спросила она.

— Непременно, — ответил я. Она залилась счастливым смехом.

Я снова заключил ее в свои объятия.

7 ГРЕННА

Настороженно оглядываясь по сторонам, держа наготове длинный лук из гибкой желтой древесины ка-ла-на, я пробирался сквозь густые ветви кустов и плотную стену деревьев. На бедре у меня висел колчан с двадцатью стрелами из прочной черной тем-древесины, с зазубренными металлическими наконечниками и оперением из крыла воскской чайки.

На мне было защитного цвета одеяние, разрисованное пятнами в тон листвы и сухой земли. Когда я не двигался, оно полностью сливалось с зеленью деревьев и кустов и делало меня неразличимым уже на расстоянии нескольких ярдов.

Движение подвергает тебя опасности, но двигаться необходимо: ты должен идти вперед, ты охотник и, значит, обязан идти по следу.

Краем глаза я заметил скользнувшего вдоль толстой ветви древесного урта. Странно, обычно до наступления темноты они встречаются не так часто. Хорошо еще, что едины и пантеры охотятся только ночью, хотя последние, когда голодны, могут выйти на поиск добычи и при свете дня.

Над головой раздавался щебет птиц, очевидно не слишком напуганных присутствием человека. Среди разноголосого гомона мне удалось различить и тонкие переливчатые трели рогатого гимма, звучавшие на удивление громко для издававшей их крохотной птички.

День выдался безветренным. Под густыми, развесистыми кронами деревьев стояла духота. Приходилось постоянно отмахиваться от назойливой мошкары.

Я шел далеко впереди своих людей, разведывая для них дорогу. Второй день мы с десятью матросами, включая Римма, кружили по лесу, якобы охотясь на слина. Турнок оставался в лагере, взяв на себя командование на время моего отсутствия.

Мы удалились на северо-восток, стараясь не приближаться ни к лагерю Вьерны, ни к ведущей к нему тропе, обозначенной отметинами на стволах деревьев.

Я не мог быть уверен в том, что Талену держат в самом лагере Вьерны. Но даже если ее прячут в другом месте, Вьерна и разбойницы доподлинно знают, где она находится.

Идущие следом за мной матросы несли на плечах сети для поимки слина, как будто они в самом деле были настоящими охотниками. Их ноша не была столь уж бесполезна: в случае необходимости эти же сети можно использовать и для поимки двуногой добычи.

Я дал Вьерне и ее разбойницам шанс. Они его отвергли.

Это их право. Они сделали свой выбор.

Я снова смахнул с лица мошкару.

Приятно было сознавать, что я скоро освобожу Талену.