Охотники Гора

— Ты прошла процедуру клеймения?

— Да, там же, в загонах, мне поставили на тело клеймо.

— Вон и ошейник на тебе, — кивнул я на узкую полоску металла у нее на шее с именем Церкитуса из Лауриса, владельца пага-таверны.

Она попыталась прикрыть ошейник руками, но тут же высокомерно вздернула голову.

— Это ничего не значит, — защищаясь, дерзко ответила Илена.

Я рассмеялся.

— Такой ошейник можно надеть на любую хорошенькую девушку! — заметила она.

— Это верно, — согласился я. Она вздрогнула, словно от удара.

— Да нет, вы не понимаете, — торопливо произнесла она.

— Чего именно я не понимаю? — поинтересовался я.

— Это горианки могут быть рабынями, — процедила она сквозь зубы. — Горианки, а не женщины Земли! Мы совсем другие. Мы лучше, утонченнее, благороднее, образованнее, в конце концов! С нами нельзя обращаться как с обычными рабынями!

— Вот как? Значит, ты считаешь себя лучше горианок?

Илена удивленно посмотрела на меня.

— Конечно, это само собой разумеется.

— Интересно. А мне ты кажешься совершенно никчемной, достойной разве что ошейника.

— Вам не за чем вести со мной игру. Остальные давно спят. Мы можем говорить совершенно откровенно. Мы — соотечественники. Если пожелаете, если это льстит вашему самолюбию, я буду продолжать играть роль рабыни, когда мы не одни. Но, уверяю вас, я не рабыня. Я не рабыня! Я свободная женщина с Земли! Я не такая, как они. Я лучше, я выше их всех! Здесь не может быть никакого сравнения!

— И значит, я должен относиться к тебе иначе, чем к остальным?

— Вот именно.

— Я должен проявлять к тебе доброту, ты будешь пользоваться особыми привилегиями…

— Конечно, — ответила она и рассмеялась. — Будь жесток с ними, но не со мной. Можешь обращаться с ними как с рабынями, но со мной этого не нужно.

— А почему с ними я могу обращаться как с рабынями?

Она ответила мне недоуменным взглядом.

— Потому что они и есть рабыни!

— А ты, значит, нет.

— Я — нет!

— А как вообще следует обращаться с рабынями, ты знаешь?

— Знаю. Грубо и жестоко.

Я внимательно оглядел ее гибкую, хрупкую фигурку, едва прикрытую полупрозрачной накидкой из желтого шелка, ее длинные темные волосы, струящиеся по плечам, ее слишком светлую для горианки кожу.

— Я не собираюсь быть девочкой-рабыней, — заявила она.

— А ноги у тебя для рабыни вполне подходящие, — заметил я.

Илена поколебалась, не зная, как отреагировать на мое замечание.

— Спасибо, — наконец ответила она.

Я подошел к ней и сорвал с нее накидку. Она обомлела от неожиданности, но не осмелилась мне помешать. Я обошел вокруг нее.

— И вообще фигура у тебя неплохая. Мне попадались и менее привлекательные рабыни.

Она промолчала.

— Ты была доставлена сюда рабовладельцами, — продолжал я. — Тебя продали на невольничьем рынке. Ты прошла процедуру клеймения, носишь ошейник. Иными словами, твое обращение в рабство произведено в полном соответствии с законами этой планеты.

Девушка молчала, не осмеливаясь открыть рот.

Я продолжал окидывать оценивающим взглядом ее белевшее в темноте тело.

— Остается только поздравить захвативших тебя рабовладельцев: у них хороший вкус.

— Спасибо, — пробормотала она.

Я не спускал с нее глаз. Она казалась испуганной.

— И вообще я рад, что рабовладельцы доставили тебя на Гор.

— Почему?

— Потому что мне приятно тобой обладать.

— Мной нельзя обладать! Я не рабыня!

— Разве ты не знаешь, что мужчины Гора смотрят на женщин Земли как на самой природой созданных рабынь?

— Знаю.

— А как следует обращаться с рабыней?

— Я не рабыня!

— И все же?

— Грубо и жестоко.

— И раз ты носишь ошейник, раз у тебя на теле клеймо…

— Все равно я не рабыня!

— Рабыня, и причем довольно хорошенькая.

— Нет!

— Почему же нет? Хорошенькая, я тебя уверяю.

— Верните меня на Землю!

— Нет, германской рабыне отсюда не убежать.

— Я знаю, чего вы хотите, — наконец решительно произнесла она. — Ну что ж, я куплю свое возвращение на Землю!

— И что ты можешь предложить? — поинтересовался я.

— Себя! — Илена вскинула голову. — Очевидно, только себя саму. — Она посмотрела на меня. — Я буду служить вам девушкой для наслаждений.

— Ты хочешь сказать, рабыней для наслаждений?

— Как пожелаете!

— На колени, рабыня! — не без удовольствия приказал я.

Поколебавшись, она нерешительно опустилась на колени и взглянула на меня.

— Я уже исполняю роль?

— Нет! — жестко отрезал я.

Она попыталась встать на ноги, но, сжав в кулаке пучок ее волос, я удержал ее на месте.

Когда она перестала сопротивляться, я ее отпустил. Она продолжала стоять передо мной на коленях.

— Все равно я не рабыня, — наконец сказала она, поднимая голову и коротко усмехаясь.

— А ты знаешь, каково наказание для рабыни, которая лжет своему хозяину? — поинтересовался я.

Лучики смеха в ее глазах быстро угасли. Илена, казалось, что-то вспоминала.

— Наказание за первый такой поступок обычно не бывает очень жестоким, — подсказал я. — Провинившуюся просто секут розгами.

Она уронила голову.

— Ну так что? — спросил я. — Есть ли необходимость завтра утром привязывать тебя к дереву и публично пороть?

Она быстро подняла на меня взгляд. В глазах у нее стояли слезы.

— Ну почему в вас нет доброты и сострадания, как в мужчинах Земли?