Охотники и чудовища

Остаток пути до эшафота (назвать по-другому возвышение, наспех сколоченное из грубых досок, у меня язык не поворачивался) карета преодолела чуть ли не ползком. Площадь была запружена людьми, с неохотой расступавшимися перед прокладывающим себе дорогу экипажем. Простые горожане смешались с разряженной знатью, не побрезговавшей затесаться в толпу, лишь бы увидеть все своими глазами.

Туда же, на возвышение, этакую сцену, притарабанили два кресла, для Рейкерда и Трияны. Их величества оказались даже еще более ранними пташками, как и старшие лорды — явились прежде меня, гвоздя, между прочим, программы. Несколько хальдагов крутилось возле сладкой парочки, то и дело к ним с почтением склоняясь и что-то вкрадчиво нашептывая.

Я взволнованно вздохнула, заметив на помосте глубокий чан, не иначе как со священной водой. Рядом по доскам была щедро рассыпана земля, а чуть в стороне в глиняной плошке трепетало белое, почти прозрачное пламя. Никогда такого не видала… У самого края эшафота, тускло поблескивая в первых лучах солнца, парили крошечные белесые сферы. Они двигались по кругу, словно этакие мячики, которыми жонглировал невидимый фокусник. Наверное, в этих сферах и был заключен чистейший, убийственный для пришлых воздух.

Поняв, что виновница «веселья» приближается, толпа пришла в движение. Загомонила, заволновалась, беспокойно задвигалась. А стоило мне выйти из кареты, взорвалась громкими криками.

Почему-то люди сразу поверили, что я нэймесса, не дожидаясь проверки. То тут, то там раздавались проклятия, яростные возгласы и даже ругательства. В общем, никакой презумпции невиновности. Перевоспитывать их еще и перевоспитывать. Но этим мы займемся позже. Сегодня на повестке дня — выжить и утереть нос пауку с его коброй.

Я подхватила юбки и, высоко подняв голову, направилась к эшафоту. И пусть вид у меня был слегка помятый, опускать плечи я не собиралась. Не собиралась так просто сдаваться.

Рейкерда и Трияну наградила ледяным взглядом, в ответ получив ядовито-насмешливые, уже почти торжествующие. После чего демонстративно повернулась к ним задом и посмотрела в толпу, надеясь отыскать Мэдока.

Нашла! К своему огромному облегчению, увидела хальдага и… испугалась. Выражение лица Стального мне категорически не понравилось. Решительное, ожесточенное. Как и его взгляд, от которого невольно вздрогнула.

— Не надо, — прошептала одними губами и поняла, что он меня не услышит и не послушает. Все равно сделает так, как задумал.

Ну вот что за непрошибаемый мужчина! Действительно стальной. До мозга костей.

— Ну что же, полагаю, леди Адельвейн… а может, и не леди Адельвейн, готова пройти проверку? — раздался сбоку насмешливый голос Рейкерда.

— Более чем! — твердо и громко ответила я, не глядя на короля, продолжая смотреть на Мэдока.

— Ну тогда…

Голос паука оборвался, когда в небе, широко расправив крылья, появилась гигантских размеров птица. Она стремительно опускалась, с каждой секундой все ниже и ниже, намереваясь схватить меня и унести прочь из Ладерры.

Я бросила на Мэдока взгляд и увидела пустоту в его глазах. Отрешенное, нечитаемое выражение, будто его здесь не было. Он управлял своим вейром, как марионеткой. Гертруда если и сопротивлялась, то по силе все равно уступала своему создателю. А я… я…

Меня-то он, может, и спасет, а вот его толпа попросту разорвет! В таком состоянии отбиться он не сможет и, даже если сейчас рванусь к чертову очистительному огню или начну прыгать по клятой священной земле, он этого попросту не заметит. Сейчас все силы Мэдока были направлены на управление вейром. Еще немного, и Гертруда меня схватит, унесет прочь, и тогда…

Он погибнет.

Умрет тот, кого я люблю больше жизни.

Глубоко вдохнула, концентрируясь на своем даре, доставшемся мне от матери.

Если продолжишь развивать свою силу, научишься управлять вейрами, как это делаем мы со своими творениями, — вспомнились слова Мэдока.

Силу я развивала, но никогда прежде даже не помышляла, чтобы пробраться в голову Морса или Гертруды. Мне это казалось аморальным и даже кощунственным. Но сегодня, сейчас придется поступиться своими принципами. Рискнуть, попробовать…

В конце концов, терять нам больше нечего.

Прости меня, Тру, миленькая, но твоему господину у тебя в голове придется потесниться. Сжав руки в кулаки, направила всю свою силу на стремительно приближающуюся птицу. Никогда еще я так не концентрировалась, никогда не была так сосредоточена. Пусть я и не хальдаг, но ради одного упрямца-хальдага готова свернуть горы. Чего уж говорить о том, чтобы развернуть обратно какую-то там, пусть и гигантскую, пичугу.

Виски прошила боль: острая, яростная, жгучая, и, кажется, точно такая же вонзилась в Стального. Заметила, как де Горт пошатнулся, и усилила напор, сражаясь с тем, за которого готова была стоять до конца.

Как же хорошо, что он ослаблен! Как же я сейчас была этому рада!