Охотники и чудовища

— А то! — довольно произнес он, извлекая из нагрудного кармана камзола бутылочку темного стекла. — Вот, держите. Вкус не самый приятный, поэтому лучше добавить зелье в еду. Главное, чтобы вейр не воротил носа и съел все, что ему предложат. Зелья ведь и так получилось немного из-за небольшого количества крови.

— Все съест, я лично за этим прослежу, — заверила хальдага. Улыбнулась ему благодарно, коротко пожала руку. — Спасибо, Аллард. Вы наш спаситель.

— Авантюристки вы с Паулиной, — покачал головой молодой человек, но тоже улыбнулся мне в ответ. — Кстати, а где сестра?

— Спит еще.

— В этом вся Паулина. Дома так и вовсе раньше полудня не вставала.

Простившись с редким исключением из правил — нормальным хальдагом, — я помчалась на кухню добывать миску с чем-нибудь вкусным. Слуги его всемогущества уже были в курсе нежных чувств пятой наины к бронированной псине, а потому не удивились моей просьбе и сразу наполнили миску, больше похожую на тазик, густой похлебкой с утопленными в ней кусками мяса.

— Морок последнее время почти ничего не ест, — печально вздохнул повар. — Сомневаюсь, что и сейчас захочет. Но вы все равно попробуйте его накормить.

— Попробую обязательно. — С этими словами я отправилась на третий этаж, отчаянно надеясь, что хальдаг уже встал.

Вообще, он был ранней пташкой, но вдруг именно сегодня решил понежиться в своей кроватке. К счастью, мне повезло. Снова. В герцогских покоях герцога не обнаружилось, зато обнаружился Морсик, дремавший возле камина. Все такой же угрюмый — это выражение прямо-таки читалось на его морде.

«А, это ты, сиротка». — Вейр чуть приподнял голову и тут же опустил ее обратно на лапы.

Даже заскулил тихонько, отчего у меня болезненно защемило сердце.

— Я и не только. Ты как?

Преодолев короткое расстояние, поставила перед вейром миску, устроилась с ним рядом и услышала флегматичное:

«Как видишь, пока еще освещаю этот грешный мир своим бренным существованием. Правда, не уверен, насколько меня хватит».

Ах ты ж моя лампочка неугасающая.

«А ты как, цыпа?»

— А я к тебе с сюрпризом. Зельем с базовым ингредиентом в виде крови невинных наинушек.

«Все-таки сдержала слово». — Дог усмехнулся, но как-то по-доброму, я бы даже сказала, с уважением.

— Сделала для этого все возможное. Попробуешь?

Морок тяжело вздохнул:

«Ну давай, чего уж. Все равно терять мне особо нечего. Лей свой декокт, Филиппа».

Вознеся небу короткую молитву, чтобы лекарство действительно оказалось лекарством, а не отравой, состряпанной нерадивым студентом-магом, я выплеснула все содержимое бутылочки в тазик с похлебкой. Вейр принюхался, снова вздохнул, но уже не так безнадежно, после чего приступил к трапезе. Сначала настороженно, с опаской, а потом уже уплетая за обе щеки.

Если до этого у него аппетита не было, то теперь точно появился. И нескольких минут не прошло, как миска опустела, а дог, довольно облизнувшись, улегся обратно на толстую шкуру.

— Как быстро оно подействует?

«Пара-тройка часов, и будет ясно, что ты мне дала, краса моя».

— Значит, будем ждать. — Устроившись поудобнее на мягкой шкуре, я погладила Морока. — Я же тебе еще про новое испытание не рассказала. Опять над наинами будут издеваться, представляешь? Зато приз обещают самой удачливой. Я с удачей не всегда лажу, но все равно постараюсь выиграть, чтобы ее величество…

Договорить я не успела. В тот самый момент в спальню по традиции вошел герцог, но спрашивать на этот раз, что я здесь забыла, не стал. Вместо этого, наградив меня взглядом грозовым и грозным, раскрыл ладонь и протянул мне… браслет Польки.

— Я хочу, чтобы ты его надела, — не сказал — приказал.

Я мысленно выругалась.

Плохой, плохой хальдаг.

— То ты заявляешь, что сиротка тебе безразлична, то на руках ее носишь, а потом еще и при всех целуешь…

Хальдаг закатил глаза и уже сто раз пожалел о своем приказе разбудить де Морсан и привести к нему в кабинет с утра пораньше. Последнее, что он собирался обсуждать со своей первой наиной, — это его отношения с невестой номер пять. Потому что сам еще не успел разобраться в этих самых отношениях и понять, что же он к ней испытывает. К Филиппе… Дочери мятежника и иномирянки. Такой девушке рядом с ним не было места, но почему-то последние несколько дней, закрывая глаза, он видел именно эту девушку.

И думал только о ней.

Он хотел Филиппу. Хотел как никакую другую женщину, но пока сдерживался. Кажется, уже из последних сил. Почему-то его волновала ее реакция… Да что там! Он почти боялся, что она снова ему откажет. Опять заклеймит чуть ли не насильником, у которого только одно в мыслях — просто развлечься со своей наиной.

Но едва ли Филиппа в его мыслях ассоциировалась с девочкой для развлечений.

С одной стороны, Мэдок жалел, что остановился, сдержал себя в вечер после испытания. С другой — понимал, что поступил правильно. Лишать невинности девушку, которую лихорадило и которая едва соображала, что с ней происходит… Нет, первая ночь этой малышки должна стать особенной.

Их первая ночь.