Охотники и жертвы

Однако, добравшись до места, мы обнаружили лежащую на земле большую черную птицу. Птицы – как и большинство животных – мало значат для меня, но даже я не могла не восхититься ее блестящими перьями и сильным клювом. Она могла без труда выклевать кому-нибудь из нас глаз – если бы со всей очевидностью не умирала. Еле заметно содрогнувшись в последний раз, птица затихла.

– Кто это? Ворон? – спросила я.

– Да, – ответила госпожа Карп.

– Он мертв? – спросила Лисса.

Я пригляделась к птице.

– Да. Определенно мертв. Не дотрагивайся до него.

– Видимо, на него напала другая птица, – заметила госпожа Карп. – Иногда они сражаются за территорию и ресурсы.

Лисса, с выражением сочувствия на лице, опустилась на колени. Меня это не удивило – она всегда питала слабость к животным. После того как я подстроила знаменитое сражение между хомяком и раком-отшельником, она не один день выговаривала мне. Лично я рассматривала сражение как проверку, кто из двух достойных соперников сильнее, а она – как жестокое обращение с животными.

Исполненная сочувствия, она протянула к ворону руку.

– Лисс! – в ужасе воскликнула я. – Он наверняка заразный.

Однако ее рука продолжила движение, будто Лисса не слышала меня. Госпожа Карп замерла, точно статуя, ее белое лицо в темноте напоминало лицо призрака. Пальцы Лиссы погладили крылья ворона.

– Лисс! – повторила я и рванулась вперед, чтобы оттащить ее.

Внезапно на меня нахлынуло странное ощущение – спокойствия, исполненного красоты и жизни. Ощущение было настолько сильно, что я остановилась. Потом ворон задвигался. Лисса негромко вскрикнула и отдернула руку. Мы обе смотрели на птицу, широко распахнув глаза.

Ворон медленно захлопал крыльями, пытаясь подняться. Когда это ему удалось, он повернулся к нам и уставился на Лиссу взглядом, казавшимся слишком умным для птицы. Я не сумела через нашу связь понять ее реакцию. Это продолжалось, казалось, целую вечность, затем ворон оторвал от нее взгляд, поднялся в воздух, и сильные крылья унесли его прочь.

Осталось лишь затихающее вдали шуршание листьев.

– О господи! – прошептала Лисса. – Что сейчас произошло?

– Черт его знает, – ответила я, стараясь скрыть свой ужас.

Госпожа Карп подошла к Лиссе, схватила ее за руку и с силой развернула к себе. Я мгновенно оказалась рядом, готовая действовать, если Психованная Карп попытается сделать что-нибудь не то, хотя даже меня подташнивало от мысли нанести вред учительнице.

– Ничего не произошло, – с диким выражением в глазах, тоном убеждения произнесла госпожа Карп. – Слышите? Ничего. И вы не расскажете никому – никому – о том, что видели. Обещайте мне. Обещайте, что никогда даже не будете снова обсуждать это.

Мы с Лиссой обменялись смущенными взглядами.

– Хорошо, – прокаркала госпожа Карп и слегка ослабила хватку. – И никогда не делай этого снова. Если сделаешь, они узнают. И постараются найти тебя. – Она повернулась ко мне. – Не позволяй ей делать это. Никогда больше.

Во дворе, неподалеку от спального корпуса, кто-то произнес мое имя.

– Эй, Роза? Я, наверно, сто раз окликнул тебя.

Забыв о госпоже Карп и вороне, я посмотрела на Мейсона, который, надо полагать, шагал рядом со мной к спальному корпусу, пока я пребывала в стране воспоминаний.

– Извини, – промямлила я. – Я не заметила. Просто… ммм… устала.

– Перевозбудилась вчера вечером?

Я с прищуром посмотрела на него.

– Ничего такого, с чем я не в силах справиться.

– Надо полагать. – Он засмеялся, хотя, похоже, ему было не так уж весело. – Скорее, Джесси оказался не в силах справиться.

– Он все делал хорошо.

– Ну, тебе виднее. Хотя лично я думаю, у тебя дурной вкус.

Я остановилась.

– А лично я думаю, что это не твое дело.

Он, казалось, разозлился.

– Ты постаралась, чтобы это стало делом всего класса.

– Я же не нарочно!

– Тем не менее это произошло. И Джесси, как известно, трепло.

– Он не станет болтать.

– Ага, – сказал Мейсон. – Потому что он такой привлекательный и принадлежит к такой важной семье.

– Перестань строить из себя идиота! – взорвалась я. – И вообще, тебе-то какое дело? Ревнуешь, что я была не с тобой?

Его лицо вспыхнуло, вплоть до корней рыжих волос.

– Мне просто не нравится, когда о тебе говорят гадости, вот и все. Тут же появилось множество грязных шуток. Тебя называют шлюхой.

– Плевать, как меня называют.

– А, ну да. Ты же у нас такая крутая. Тебе никто не нужен.

Я остановилась.

– Не нужен, да. Я – одна из лучших среди новичков в этой хреновой школе. И мне не нужно, чтобы ты галантно кидался защищать меня. Нечего обращаться со мной, словно я какая-нибудь беспомощная девчонка.

Я торопливо зашагала дальше, но он нагнал меня, огорченный тем, что в его услугах не нуждались.

– Послушай… Я не хотел расстраивать тебя. Просто беспокоюсь о тебе.

Я издала резкий смешок.

– Серьезно, – продолжал он. – Послушай… Я сделал кое-что для тебя. Пошел вчера вечером в библиотеку и поискал, что там есть о святом Владимире.

Я снова остановилась.

– Правда?

– Да, но там сказано об Анне. Все носит общий характер. Просто рассказывается, как он исцелял людей, стоящих на краю или даже за гранью смерти.