Охотники и жертвы

– Лисса! – воскликнула я. – Прекрати! Заставь его остановиться.

– Он раньше должен был остановиться.

До предела огорченное, возмущенное выражение лица делало ее почти неузнаваемой, и я определенно никогда не видела, чтобы она творила такие вещи. Я, конечно, понимала, что это такое. Принуждение. Остался последний шаг – заставить Вейда использовать биту против себя самого.

– Пожалуйста, Лисса. Хватит. Пожалуйста.

Сквозь туман опьянения ко мне просочился ручеек ее эмоций, настолько сильных, что я еле устояла на ногах. Гнев, жестокость, беспощадность. И это обычно милая, уравновешенная Лисса! Мы знакомы с детского сада, но в этот момент я едва узнавала ее.

Мне стало страшно.

– Пожалуйста, Лисса, оно того не стоит. Отпусти его.

Она не отвела яростного взгляда от Вейда. Он медленно поднял биту и нацелил ее на собственную голову.

– Лисс! – продолжала молить я. О господи! Схватить ее, что ли, чтобы заставить остановиться? – Не делай этого!

– Его нужно остановить, – так же ровно ответила Лисса. Бита пришла в движение, вот-вот она наберет инерцию и… – Он не должен был так обращаться с ней. Люди не должны так обращаться с другими людьми… даже с «кормильцами».

– Но ты пугаешь ее. Посмотри.

Я думала, ее и этим не отвлечь, но потом Лисса перевела взгляд на «кормилицу». Та по-прежнему сидела в углу, скрючившись и обхватив себя руками. Голубые глаза стали как блюдца, лицо залито слезами. Она сдавленно, испуганно всхлипывала.

Лицо Лиссы оставалось невозмутимым, но я чувствовала: внутри ее идет борьба за то, чтобы снова обрести контроль над собой. Какой-то частью души она не хотела причинять вред Вейду, несмотря на весь свой гнев. Ее лицо сморщилось, она закрыла глаза. Правая рука потянулась к левому запястью и сжала его с такой силой, что ногти впились в плоть. Она вздрогнула от боли, но боль отвлекла ее от Вейда, это я почувствовала через нашу связь.

Принуждение перестало действовать, и он выронил биту, недоуменно оглядываясь. Оказывается, все это время я не дышала и только сейчас с облегчением выдохнула. В коридоре послышались шаги – видимо, грохот привлек наконец внимание. Двое служащих ворвались в комнату и замерли, увидев результаты погрома.

– Что случилось?

Мы смотрели друг на друга. Вейд выглядел совершенно сбитым с толку – таращился на комнату, на биту, на Лиссу, на меня.

– Не знаю… Я не мог… – Внезапно, заметно разъярившись, он сосредоточил свое внимание на мне. – Какого… Это все ты! Ты хотела, чтобы я отпустил «кормилицу»!

Служащие вопросительно посмотрели на меня, и в считаные мгновения я приняла решение.

«Ты должна защитить ее. Чем больше она использует свои способности, тем хуже будет. Останови ее, Роза. Останови ее до того, как они заметят и уничтожат и ее тоже. Увези ее отсюда».

Перед моим внутренним взором возникло лицо страстно умоляющей меня госпожи Карп. Я бросила на Вейда высокомерный взгляд, прекрасно понимая, что никто не поставит под вопрос сделанное мной признание и не заподозрит Лиссу.

– Ну да, если бы ты позволил ей уйти, – сказала я, – мне не пришлось бы делать этого.

«Спаси ее. Спаси ее от нее самой».

После того вечера я никогда больше не напивалась снова – чтобы не утрачивать бдительности, находясь рядом с Лиссой. И два дня спустя, когда меня вот-вот должны были исключить за «порчу имущества», мы с Лиссой сбежали из Академии.

Я вернулась в настоящее, Ксандер обхватил меня рукой, Лисса смотрела на нас огорченно, с возмущением, и я понятия не имела, может ли она снова выкинуть что-нибудь из ряда вон. Однако ситуация слишком походила на ту, два года назад, и я понимала, что должна разрядить ее.

– Всего капельку крови, – продолжал Ксандер. – Я много не возьму. Просто хочется попробовать кровь дампира на вкус. Никто и внимания не обратит.

– Ксандер, – раздраженно сказала Лисса, – оставь ее в покое.

Я выскользнула из-под его руки и улыбнулась, подыскивая ответную реплику, которая не спровоцировала бы драку, а свела все к шутке.

– Давай! – поддразнивающим тоном сказала я. – В последний раз, когда парень попросил меня об этом, пришлось его хорошенько стукнуть, а ты чертовски миловиднее Джесси. Только зря попорчу твою красоту.

– Миловиднее? – переспросил он. – Я сногсшибательно сексуальный, но не миловидный.

Карли засмеялась.

– Нет, ты миловидный. Тодд рассказывал, что ты купил французский гель для волос.

Как человека сильно подвыпившего, Ксандера оказалось несложно отвлечь; забыв обо мне, он кинулся защищать свою честь. Напряжение спало. Он умело отбивал нападки по поводу своих волос.

Взгляд Лиссы встретился с моим, и я прочла в ее глазах облегчение. Она улыбнулась, еле заметно кивнула мне в знак благодарности и снова переключила внимание на Аарона.

Шестнадцать