Охотники каменного века

Ночи становились все холоднее и холоднее, но огонь так приятно грел, так весело летели искры к темному небу. Улы были уже на полпути от стоянки своей орды, если только вожак Фум не увел ее охотиться в другие леса.

Нао надеялся вернуться до наступления холодов и вместе со всеми перекочевать на зимнюю стоянку, туда же, где они были прошлой зимой.

Чем ближе улы подходили к знакомым местам, тем веселее становилось у них на душе. Вот уже прошли они поляну с камнями, где спасались от льва-великана, вот уже миновали пещеру убитого Нао большого медведя. Оставалось всего несколько дней пути. Улы шли по знакомым местам, где частенько охотились с Фумом. Особенно радовались молодые товарищи Нао; Гав хохотал, как малое дитя, а Нам протягивал руки и громко кричал:

— Нао, Нам и Гав снова будут греться у огня!

Нао же вспоминал все опасности, перенесенные ими. Он был очень рад возвращению в родные места. Он гордился, что несет огонь, но он знал также, что еще есть опасность, что им не миновать встречи с волосатым. Поэтому он шел осторожно, озираясь и прислушиваясь, — Агао хитер, он может подстеречь и отнять огонь. Это бы еще не беда — Нао выгонит огонь из дерева, но ведь улы не поверят ему, если волосатый принесет огонь раньше.

Наконец охотники прошли уже большой лес и вышли на равнину. Были сумерки, и им хотелось дойти до небольшой речки и заночевать там. День угас, красный отблеск окрасил землю. Послышался вой волков и лай шакалов. Стаи волков проносились мимо, подстерегая добычу в кустах и на опушках леса. Улы удивились, никогда не приходилось им видеть так много волков. Откуда сбежались они? Их вой говорил о голоде, видно было, как жадно бросались они на всякую добычу. Нао знал, что голодные волки страшны, когда их много, и сказал Наму и Гаву.

— Скорее, а не то Нао, Нам и Гав станут добычей для волков.

Все трое ускорили шаг. Надвигалась ночь, в темноте глаза животных светились ярче. Животные сначала держались вдалеке от них, но с наступлением темноты подходили ближе.

Нао беспокойно озирался. Он знал, что дело может кончиться плохо.

— Бежим, или мы пропали, — крикнул он, и все трое помчались в темноте.

Вскоре улы заметили поднимавшийся туман, — значит, близко и река. Добежав до воды, охотники остановились. Нао долго всматривался в темноту, а потом сказал, указывая рукой на темную гору, которая поднималась над рекой:

— Мы там сейчас разожжем костер, и звери не посмеют подойти к нам.

Гора была вышиной в рост пяти человек, взобраться на нее можно было лишь с одной стороны. Нао хорошо знал дорогу, он не раз бывал на этой горе. Они взобрались наверх и очутились на ровной площадке, поросшей кустарниками и соснами. Славно было сидеть здесь, наверху, и чувствовать себя вне опасности.

Затрещали ветки, потянулись красные языки огня. Желтоватый дым и яркий свет заиграли на поверхности воды. Берег тянулся двумя песчаными полосами, тростник, ивы и тополя росли поодаль, так что вокруг было видно на большое расстояние. Звери то прятались от света костра, то подбегали совсем близко. Огонь и пугал и притягивал их к себе. Две совы с печальным уханьем взлетели с сосны, закружились тучей летучие мыши, встревоженные утки покинули свои места, ища тени. Большие рыбы вынырнули и заметались около берега.

В свете костра мелькнул коренастый кабан, остановился и заворчал; пробежал стройный олень, пригнув к спине ветвистые рога, между ветвями появилась голова рыси с треугольными ушами и злыми медно-желтыми глазами.

Улы были спокойны, они молча ели вкусное жареное мясо и радовались теплоте огня. Раньше, чем наступит второй вечер, они увидят воды большого болота.

Нам и Гав будут приняты как взрослые охотники. Вся орда признает их силу и смелость. Нао получит Гаммлу и станет вожаком после смерти Фума.

Вдруг рев пронесся в темноте. Кабан убежал, олень подпрыгнул и задрожал, прижав еще сильнее рога к спине.

На опушке дубовой рощи появилась темная тень. Сильные лапы осторожно ступали по земле. Лев-великан знал, что добыча давно почуяла его. Не везет льву-великану, вечно гложет его голод, одиноко проходит его жизнь. Вымерли львы-великаны, редко находит он себе подругу — мало мест, где добычи хватает на двоих. Лев-великан не оставит потомства.

Охотники испугались; схватив оружие, они прижались к горе и стояли неподвижно. Зверь остановился и смотрел на яркий свет костра. Ему вспоминается пламя, которое пожирает степь, дерево, загоревшееся от молнии, и огни людей, с которыми он иногда сталкивался. Великан знает, что огонь больно кусается, но его привлекает запах жареного мяса, идущий от костра. Он подвигается вперед, ворчит и нюхает воздух. Запах людей не долетает до него. Свет костра пугает льва-великана. Зверь грозно рычит, поворачивается и пропадает во тьме.

— Ни один зверь не может бороться с нами, когда у нас есть огонь, — весело воскликнул Нао.

Нам вздрогнул, — какая-то тень скользнула на обратном берегу.

— Нао, Нао, — люди пришли, — прошептал он.

Улы вскочили и начали вглядываться в темноту, нюхать воздух и прислушиваться. Ничего не было видно, ничто не шелохнулось.