Охотники. Мегалиты Империи

Вершники же милсдарыни Алисанды ходили, напротив, как в воду опущенные; служанки Минди и Венди хранили бесстрастное выражение, словно статуи из Чёрных королевств.

Весь остаток дня и половину ночи чародейка провела над бесчувственным учеником. Расставляла на груди разноцветные кристаллики, чертила руны, возжигала курильницы – вершники и служанки только и бегали туда-сюда, к её карете и обратно.

Не всё шло гладко, руны вдруг начинали корчиться, словно в агонии, линии гнулись, ломались, меняли очертания; кристаллы вспыхивали и рассыпались пылью, курильницы гасли и зажечь их снова не удавалось никакими силами.

Алисанда шипела, ругалась, даже ногами топала. Виски покрывались пóтом, она трижды обжигала пальцы о внезапно загоравшиеся кристаллы; поспешно рисовала звёздные диаграммы, лихорадочно стирала, чертила что-то поверх и снова стирала.

– Сильна, – уважительно шептал Бонавентура, глядя на чародейку.

Мастер ощущал содрогания магии, конвульсивные, отдававшие болью даже в нём, с его небольшим даром.

Наконец Алисанда замерла, тяжело дыша, обессиленно уронив руки. Ученик задышал спокойнее и ровнее, щёки слегка порозовели.

– Уф, – волшебница почти рухнула на галантно подставленный мэтром табурет. – Сделала, что могла. Если Вениамин сможет сделать больше… честное слово, докажет, что достоин заседать в Капитуле. Господа! Не сочтите за труд, пошлите кого-нибудь к местному содержателю, прикажите сюда его шнапса…

– Шнапса?! – возопил мэтр Бонавентура, потрясённый до глубин души. – Как может прекрасная госпожа желать столь низменного и презренного напитка, в то время как у нас имеется прекрасная, высокоочищенная мною лично водка? Ржаной дистиллят тройной перегонки!

– Несите, мэтр, – слабым голосом заявила волшебница. – И в самом деле, кто ж согласится на шнапс, когда есть настоящая ржаная водка!

– Никогда бы не подумал, что столь высокородная госпожа способна пить водку, – заметил мастер, пока Бонавентура, счастливо улыбаясь, разливал напиток в три низких стопки.

– Ха, охотник. Если ты думаешь, что мои де-ди-дю значат что-то особенное, что я неженка и капризуля, советую тебе поменять мнение.

– С радостью поменяю, моя госпожа. Ваше здоровье!

– И твоё, охотник. И твоё, мэтр. На здраве!

– На здраве! – подхватил Фиданца.

Охотникам случается вливать в себя разные экзотические жидкости, эликсиры, что самым натуральным образом горят огнём, но «тройной дистиллят» мэтра Бонавентуры обжигал, словно расплавленная сталь. Мастер ожидал, что Алисанда хотя бы закашляется, однако чародейка опрокинула стопку так залихватски, что заставила бы уважать себя даже портовых грузчиков, общепринятых чемпионов по части выпивки.

– Хороша, – объявила чародейка. – Маэстро, по второй!

Мастера хоронили заживо. Столкнули в яму, прижали рогатинами ко дну, на грудь рухнул здоровенный камень. Охотник отчаянно забился, пытаясь вырваться… и проснулся.

Упавший на грудь камень оказался ножищей мирно похрапывающего мэтра Бонавентуры. Сам мастер, оказывается, почивал на полу, подсунув под голову одну из сумок алхимика. Рядом же с ним, положив голову ему на плечо, беспечно посапывала сама милсдарыня Алисанда дю Варгас.

Растрёпанная, каштановые волосы разметались, и одна прядка щекотала мастеру нос.

Пушистые ресницы дрогнули, карий глаз взглянул на старого охотника. Тот ожидал испуганного взвизга – как же так, её светлость валяется в обнимку с каким-то сивым мужиком! – однако вместо этого глаз лишь весело ему подмигнул.

– А и сильны ж вы пить, однако, госпожа, – с искренним уважением сказал мастер, когда они кое-как все поднялись. – Чтобы её светлость, да так хлестали бы водку! Она, водка, конечно, выше всяких похвал, тройной очистки и всё такое, но…

– Всякое в жизни бывало, – отозвалась чародейка. Она уже привела себя в порядок, совершенно не смущаясь и не раскаиваясь. – Да, водка у маэстро Бонавентуры славная… Полегчало мне, мастер, попустило. Уж очень я старалась вчера. Ну да ничего – время у нас теперь имеется, три недели с лишком, если не все четыре. За это я тебе ручаюсь. Можно и в дорогу – как только мэтр проспится. Он-то, похоже, почти весь запас свой сам и приговорил.

– Госпожа… – было в ней всё-таки что-то, заставляющее называть её именно так. Она может пить с тобой обжигающий «дистиллят тройной очистки», но, встав на ноги, всё равно остаётся госпожой.