Охотники на демонов. Приманка (СИ)

   После нового выпада парня, кто-то из громил взвыл, а я дёрнулась и задрожала всем телом. Правда причинoй для такой реакции стал не звук, а тот факт, что дeржавшему меня мужчине надоело ждать…

   Он прижал крепче, я ощутила горячее влажное дыхание на своей шее, а спустя ещё миг, нечто скользкое поползло по ушной раковине, норовя забраться глубже. Это было так противно и жутко, что я вцепилась в удерживавшую меня руку и всё же смогла заорать.

   Ногти заскользили по чешуе, а рука… она словно не из плоти была, а из стали.

   – Держись! – рыкнул «байкер», обернувшись на миг в мою сторону, и эта отвлечённoсть сыграла злую шутку – он пропустил удар.

   Во мраке точно мелькнули когти, а парень отлетел метра на три и впечатался спиной в стену. Тут же послышался злорадный нечеловеческий смех, а за ним… очень тихий, едва различимый шум мотора и новый голоc:

   – Веселишься без меня? И какой ты после этого друг?

   Да, во двор въехал ещё один мотоцикл – столь же странный, как первый. Только водитель был совсем худым, даже тщедушным, словно подросток.

   Тем не менее, в руках «подростка» появились два клинка и, едва соскочив с байка, он ринулся на помощь. В тот же миг в воздухе мелькнуло нечто яркое, какой-то сгусток, и хватка того, кто держал меня, ослабла.

   Секунда, и в окружающем гомоне прозвучало рычащее:

   – Беги!

   Повторять не пришлось, я подчинилась сразу. Со всех ног бросилась к проулку, уводящему прочь. А там, за спиной, какое-то бешенство началось – шипеие, приглушенные взрывы, звон стали…

   Когда выбралась из лабиринта угрожающих переходов и очутилась на оживлённом проспекте, чуть не угодила под колёса третьего бесшумного мотоцикла. За третьим появился и четвёртый, и пятый, и даже шестой.

   Все они промчались мимo – устремились туда, к месту драки. Только последний притормозил, и лишенный шлема немолодой байкер приказал:

   – Жди здесь!

   Я не ответила. А едва и этот мотоцикл скрылся в тёмном проулке, побежала дальше, сама не зная куда.

   Окружающие люди, а их было довольнo много, пугали; бесчисленные разноцветные огни ярко освещёного проспекта, внушали панику. От проезжавшей мимо полицейской машины я вообще шарахнулась – ведь эти, если узнают, сразу сообщат приёмным родителям, и тогда…

   Нет, думать о последствиях не хотелось. Впрочем, я и не могла – мысли смешались, превратились в кашу. Лишь спустя минут пять бега, я сообразила, что нужно добраться до вокзала и сесть в поезд на Чиртинс. чтобы очутиться на вокзале… в подземку, да?

   Главным счастьем следующих нескольких часов стало то, что я умудрилась не потерять сумочку, в которой лежали деньги на дорогу. Если бы не это, я бы, наверное, просто сошла с ума.

   Хотя и так чувствовала себя пациенткой психушки – ведь те мужчины… они не люди, верно? А самое жуткое заключалось в том, что меня чуть не сожрали. Ведь именно это они и собирались сделать?

   Но почему не Вилли? Почему только меня?

ГЛАВА 2

   В родном Чиртинсе я очутилась невероятно поздно, в три часа ночи. До дома добралась в половине четвёртого, а там… Во-первых, полицейская машина – Кара и Темор успели заявить о пропаже; во-вторых, сами приёмные родители…

   Избежать встречи, как-то пробраться в свою спальню и подождать до утра было невозможно. Пришлось показаться инспекторам и опекунам.

   Меня встретили с облегчением, кoторое продлилось не дольше секунды. Затем была стремительная и неодобрительная оценка внешнего вида, и неприязненное от Темора:

   – Так я и знал.

   Вопроса «что именно знал?» не возникло, зато появилось ощущение некой страности происходящего.

   – То есть ты всё-таки решила вернуться? – насмешливо вопросила Кара.

   Я не поняла, а Темор…

   – Перед родителями Вилинии будешь извиняться сама. Лично!

   – За что извиняться? - вновь не поняла я.

   – За то, что подбила Вилли поехать в Сити, – ответила уже Кара. – И за то, что бросила её одну. И за то, что заставила пить алкоголь!

   Не скажу, что Кара и Темор относились ко мне или к кому-то из приёмных детей плохо, но клянусь – окажись на моём месте кто-то из родных, разговор был бы иным. А так… единственным, кто поинтересовался моей версией событий, стал инспектор. Он же объяснил, чтo Вилли вернулась на полтора часа раньше и «всё» рассказала.

   Мне оставалось два варианта: вспомнить, что Вилиния – лучшая подруга и проявить порядочность, или…

   Я выбрала второе. Про нападение не упомянула – это грозило нескончаемыми нотациями, да и мало ли как опекуны среагируют? Зато в остальном говорила чистую правду: чья идея, как ехали, куда ходили и почему вернулись так поздно.

   Впрочем, была ещё одна маленькая ложь – ответ на вопрос почему приехали в Чиртинс не вместе…

   – Мы поссорились, - сказала я.

   – Из-за чего? – уточнил полисмен.

   Желаия множить ложь не было, и я пожала плечами. А утром…

   Мне пришлось пойти в дом к Вилли, чтобы отнести позаимствованную одежду и произнести слова извинения. Последнее далось очень нелегко, а причиной, по которой я всё-таки сказала, стали Кара и Темор.