Охотники на души (ЛП)

— СТОЙ! — прошипел Феникс, глаза яростно пылали. — Что ты творишь?

— Звоню родителям, — ответила я, потрясенная его злой реакцией.

— Ты не можешь! — строго сказал Феникс. — Ты не можешь никому звонить. Ты не можешь никому доверять.

— Я могу доверять родителям! — парировала я, потянулась к трубке снова.

Феникс сжал мое запястье и покачал головой.

— Нет, Дженна, нельзя. Их могут прослушивать, полиция или Охотники. Ты можешь так выдать наше место. От этого зависит твоя жизнь.

Феникс отчитывал меня, а я раздраженно закатила глаза. А потом я оглянулась и заметила, что водитель грузовика глядел на нас. И тут я заметила главную статью в газете, и мой рот открылся. Мое лицо было на первой странице вместе с фотографией Феникса из паспорта, увеличенной и не в лучшем качестве. Заголовок гласил: «ТЕРРОРИСТ-ПОХИТИТЕЛЬ!».

— Эй! — прорычал водитель грузовика, вставая со стула. — Отпусти девушку.

Феникс развернулся с улыбкой.

— Это не то, что вы думаете, мужчина. Пейте кофе.

Но мужчина посмотрел на газету, потом на Феникса и меня. Он скривился. Повар и официантка теперь тоже смотрели на нас.

Водитель грузовика поправил пояс и пошел к Фениксу, сжимая кулаки.

— Я сказал: отпусти ее!

Феникс отпустил мое запястье, посмотрел на мужчину вдвое тяжелее и шире него. Водитель не успел атаковать, Феникс взмахнул шлемом и ударил его по животу. Тот охнул от боли, согнулся и рухнул на стол. Феникс ударил его по макушке, чтобы он не встал, а потом схватил меня за руку и потащил к выходу. Мы проходили нашу кабинку, и он бросил пару купюр на стол.

— Сдачу оставьте себе! — крикнул он официантке, забрал по пути мой шлем. Мы вырвались из кафе и побежали к мотоциклу, запрыгнули на него. Повар выбежал за нами, Феникс включил двигатель, и мы оставили след от шин на площадке перед зданием. Я заметила в окно кафе, что официантка быстро говорила по телефону, а водитель грузовика все еще лежал на столе.

Я закричала на ухо Фениксу поверх грохота мотоцикла:

— Зачем ты ударил его так сильно?

Феникс ехал, опустив голову, стараясь оказаться подальше от заправочной станции.

— Он был Охотником? Дозорным? — вопила я. Мысли путались. Я прокрутила сцену в голове, пыталась вспомнить глаза водителя. Я была уверена, что он был нормальным, и мне было невольно жаль мужчину, который попытался спасти меня, хотя меня не надо было спасать.

Феникс не ответил, то ли не слышал меня, то ли игнорировал. Я склонилась и снова закричала ему на ухо. Мотоцикл покачнулся от моего движения, и Феникс отклонился, сбавил скорость.

— Ты пытаешься убить нас? — возмутился он.

— Нет, — ответила я, — но, думаю, ты убил того мужчину!

Феникс тряхнул головой.

— Вряд ли, но его голова будет сильно болеть, когда он придет в себя.

— Но зачем ты его ударил? — спросила я. — Еще и так сильно?

Он взглянул на меня через зеркало сбоку.

— Я сделаю то, что нужно, чтобы защитить тебя.

— То, что нужно? — спросила я, его холодный ответ вызывал тревогу. — Даже убьешь человека?

Феникс смотрел на дорогу, когда ответил:

— Все, что нужно.

Он ускорился, шум двигателя закончил наш разговор. Я держалась за него, подстраивала позу под его. Снова отдавала жизнь в его руки. Но, хоть я доверяла своему защитнику, сомнения были посеяны…

Я ехала с убийцей?

18

Дозорный или нет, кто-то в ресторане выдал нас. Вой сирен сообщил о приближении полицейской машины, а за ней — скорой помощи, и нам пришлось съехать к замусоренному берегу и прятаться, пока бело-синие, а потом желтые огни проносились мимо по дороге. Полиция знала, где мы находились, и наши лица были во всех газетах, новостях и в интернете, так что нас вскоре снова заметят. Охотникам на души не нужны были Дозорные, чтобы найти нас — любой мог опознать нас и сообщить властям.

Мне было страшно находиться в бегах. Где мы будем ночевать? Как будем есть? У Феникса, вроде, были деньги… но надолго ли их хватит? И как нам оставаться на шаг впереди полиции и Охотников на души? Даже если мы доберемся до Хейвенбури, этот Габриэл, Пророк Душ, сможет предложить нам убежище и совет? Я сомневалась, что он мог перечить закону.

Мы вернулись на дорогу, все эти тревоги кружились в моей голове, особенно переживания, что думали мои родители и друзья, и что Феникс сказал, что я не могла связаться с ними, не рискуя своей жизнью. Но при этом я не могла отрицать, что ощущала трепет от побега с ним. Восторг и осознание, что мы уже это делали раньше… и как-то выжили.

Я прижалась сильнее к Фениксу, успокаивая себя теплом его тела и силой его мышц. Он был бойцом. Умел выживать. Он защищал меня. Эта роль требовала от него использования силы, порой жестокости… но это обещало безопасность.

Почему-то в голове появилась фраза на латыни: Si vis pacem, para bellum.

Хоть я не изучала латынь — по крайней мере, в этой жизни — я знала, что означали эти слова. Хочешь мира — готовься к войне.

Феникс был моей подготовкой. Он готовился всю свою жизнь и все жизни до этого. Он был моей броней, моим щитом в грядущих боях.

* * *