Охотники на души

Я осторожно помогла ему снять футболку, осмотрела раны и скривилась. Его спина была в крови и отметинах. Но рюкзак и кожаная куртка поглотили худшую часть удара. Было больше синяков, чем пробитой кожи.

— Похоже, не так много дробинок проникло глубоко, — сказала я.

— Все еще ужасно больно! — прорычал он сквозь зубы. Он указал на поврежденный рюкзак. — В боковом кармане аптечка.

Я вытащила большую надбитую коробку и передала ему. Аптечка чудом уцелела.

— Ох. Тебе придется подлатать меня, — сказал он, возвращая ее.

— Мне?

Он кивнул. Я сжала аптечку, словно артефакт инопланетян, и посмотрела на окровавленную спину.

— Может, лучше в больницу?

Феникс посмотрел на меня.

— К сожалению, Дженна, этот вариант недоступен… если мы не хотим быть арестованы.

Я открыла с неохотой аптечку и потрясенно посмотрела на бинты, пластыри, салфетки, антисептик, марлю и шприцы.

— Что мне со всем этим делать?

— То же, что и всегда, — ответил он. — Подлатай меня, — он улыбнулся, его уверенность в моих способностях придавала сил, но не была оправдана.

— Но я никогда… — я замолчала, понимая, что Феникс возразит на это. Я выдохнула. — Да. Забудь.

Я порылась в содержимом, но не знала, с чего начать. Я изучала только основы первой помощи в школе. Как наклеить пластырь, обработать укус пчелы и осы, позвонить в скорую. Раны от дроби были мне не по зубам. А потом я вспомнила Проблеск в заброшенной станции метро. Я боялась тогда и не заметила детали, но я точно была в белой форме. Картинка подняла забытые воспоминания о той жизни, в которой я была медсестрой в военное время.

Я отдалась Проблеску, позволила интуиции вести меня. Надев перчатки, я осторожно прочистила спину Феникса салфетками с антисептиком. Потом нашла щипцы и стерилизовала их. Потом я умело вытащила дробинки одну за другой — Феникс скрипел зубами, пока я убирала свинцовые шарики. После этого я промыла его раны, перевязала спину бинтами и пластырями. А потом отошла и посмотрела на свою работу.

— Какие прогнозы, медсестра Дженна? — Феникс улыбнулся с болью.

— Ты выглядишь как плохо упакованный подарок, — ответила я, смеясь, — но жить будешь.

Феникс покачал головой.

— Порой я задаюсь вопросом, кто за кем приглядывает в этих жизнях.

Я нежно улыбнулась ему.

— Может, мы должны приглядывать друг за другом, — сказала я.

Он посмотрел на меня сапфировыми глазами, его искрящийся взгляд был открытым, и я снова ощутила непреодолимое притяжение… Пока ощущение не стало слишком сильным, я отвернулась и стала упаковывать аптечку.

Феникс через миг отвел взгляд и порылся в пострадавшем рюкзаке.

Он вытащил пробитую бутылку воды и разорванные сэндвичи.

— Вот и обед! — горестно сказал он.

Я ощущала голод после жалкого завтрака.

— Может, удастся что-то спасти? — предположила я.

Феникс осторожно отдал испорченную еду мне, полез в рюкзак снова. На дне он нашел футболку, которую не зацепила дробь. Но она была мокрой из-за пробитой бутылки, и он разложил футболку сохнуть на кусте под солнцем. Мы сели вместе на берегу реки.

Пока футболка сохла, мы тихо жевали остатки сэндвичей, убирая из них дробинки, и слушали тихое журчание воды. Я поглядывала на Феникса. Несмотря на боль и дискомфорт, он не жаловался. И не задирал нос из-за того, что жертвовал собой, защищая меня. Это больше всего — больше Проблесков — показывало, что он был моим Защитником Души.

Он принял пули за меня.

Его смелость и бескорыстный героизм что-то задели в моей душе…

— О чем ты думаешь? — спросил Феникс.

Я моргнула, вдруг поняв, что глядела на него.

— Эм… ни о чем, — буркнула я, опустила взгляд на бутылку воды в руке. Я заткнула дырку и сделала глоток. — Просто думаю, что теперь делать?

Феникс пожал плечами.

— Мы поищем еще Сосуд Души, наверное.

Я потерла пятно воды от струйки, которая все-таки вылетела из бутылки на мои джинсы.

— Почему нельзя сразу поехать к Габриэлу? — спросила я.

— Нам нужно оружие против Танаса, — объяснил он. — Иначе мы беззащитны.

— Какое оружие?

Феникс задумчиво поджал губы.

— Зависит от того, что в сосуде.

— Где нам найти еще один?

— Хороший вопрос, — ответил он, сэндвич захрустел у него во рту. Он, кривясь, выплюнул дробинку и выбросил остатки сэндвича. — Мне нужно покопаться в памяти.

Он скрестил ноги в позе лотоса, закрыл глаза и замедлил дыхание. Прошло несколько минут тишины, и покой нарушали только журчание реки и тихий шелест ветра среди высокой травы. Феникс, казалось, погрузился в глубокий транс. Тихий и неподвижный сначала, Феникс стал подрагивать, а потом бормотать. Я склонилась, но не могла разобрать слова. Его голос стал ниже, и он будто потерял американский акцент. Он выпалил хрипло на английском:

— Take cover! *

К моей тревоге, его тело стало содрогаться, бесконтрольно дрожать. Пытаясь успокоить его, я опустила ладонь на его руку…

* «В укрытие!»

20

— В УКРЫТИЕ! — закричал он. Мы юркнули в нишу, я сжала его ладонь, стены загремели от удара. Пыль сыпалась на нас.