Охотники на фазанов

Карл молча кивнул и постарался как-то выразить свою благодарность, но это далось нелегко. Кюле Бассет был ничуть не лучше своих давних обидчиков, ибо не имел способности сочувствовать и только что продемонстрировал это. Черт бы побрал его самого и всю эту братию, все они одинаковые скоты!

— А как же наказание, которое должна была понести Кимми? — спросил наконец Карл. — В чем оно выразилось?

— А, это! — Бассет рассмеялся. — Оно тоже пришло случайно. У нее произошел выкидыш, ее жутко избили, она сильно заболела и приползла за помощью к отцу.

— И, надо думать, ей было отказано.

Карл представил себе, каково было молодой женщине, когда родной отец отказался помочь ей в такой беде. Не эта ли печать никомуненужности уже лежала на лице маленькой девочки со снимка из старой статьи в «Госсипе», где она стоит между отцом и мачехой?

— Да уж! Не больно было приятно, как я слыхал. Ее отец жил тогда в «Англетере», он всегда там останавливается, бывая в Дании. Туда она и явилась.

— Он ее прогнал?

— А чего еще она ожидала! Прогнал почти пинком под зад. — Бассет засмеялся. — Сначала кинул на пол несколько тысячных купюр, так что кое-что она от него получила, а затем «гуд бай, май лав, гуд бай».

— Ей ведь как будто принадлежит дом в Ордрупе. Почему она не поселилась там?

— Она попробовала, да встретила такой же прием. — Бассет с безразличным видом покачал головой. — Послушайте, Карл Мёрк! Если желаете узнать больше, надо обменять билет на более поздний рейс. В аэропорт ведь надо приезжать заранее, так что если хотите поспеть на рейс шестнадцать двадцать, то пора отправляться.

Карл тяжело вздохнул. Уже сейчас он чувствовал, как вибрация самолета вытряхивает его душу в пятки. Вспомнив про таблетки в нагрудном кармане, он вынул медвежонка, нащупал на дне кармана лекарство, положил медвежонка на край письменного стола и отхлебнул кофе, чтобы их запить.

Поверх чашки он скользнул взглядом по бумажному хаосу на столе — карманный калькулятор, авторучка… стиснутые кулаки Бассета с побелевшими костяшками. Подняв глаза к лицу собеседника, Карл увидел наконец истинное лицо человека, которому, может быть, впервые за долгое время пришлось вернуться к воспоминаниям о страшной боли. Причинять боль друг другу и самим себе люди большие мастера.

Застывшим взором Бассет смотрел на невинную крошечную игрушку — толстопузого медвежонка. Казалось, вытесненные чувства в этот момент настигли его, как удар молнии.

Затем он откинулся в кресле.

— Вам знакома эта игрушка? — спросил Карл, не успев проглотить таблетки, и они застряли в горле где-то вблизи голосовых связок.

Бассет кивнул и подождал, пока вновь вспыхнувшая злоба не поможет ему овладеть собой.

— Да, в школе Кимми почему-то всегда носила его на запястье, на красной шелковой ленточке.

На миг Карлу показалось, что Бассет сейчас заплачет, но его лицо снова окаменело. Перед Карлом вновь сидел хозяин, готовый в любую минуту раздавить какую-нибудь серую конторскую мышь.

— Да, я его помню даже слишком хорошо. Он болтался у нее на руке, когда она колотила меня. Где вы его, черт возьми, откопали?

32

Проснувшись в воскресенье в отеле «Ансгар», она взглянула на часы — было уже почти десять. В изножье кровати все еще мерцал экран телевизора. Шла программа с повтором вчерашних вечерних новостей. Несмотря на большие силы, привлеченные к расследованию взрыва в районе станции «Дюббёльсбро», полиция до сих пор не выяснила причин происшествия, поэтому сейчас эта тема несколько отодвинулась на задний план. Теперь в центре внимания находилась бомбежка иракских мятежников американской авиацией и кандидатура Каспарова на должность президента, самым же главным событием стала смерть человека, выпавшего из ветхой красной высотки в Рёдовре.

Как заявил представитель полиции, целый ряд обстоятельств указывает на убийство. В первую очередь то, что жертва цеплялась за перила балкона, но ее ударили по пальцам каким-то тупым твердым предметом. Возможно, тем пистолетом, из которого был произведен выстрел в деревянную статуэтку, находившуюся в квартире. Сведениями полиция делилась скупо: подозреваемых по делу еще не выявлено.

Так они говорили.

Кимми прижала к себе свой сверточек.

— Милле, теперь они знают. Мальчики теперь знают, что я вышла их искать. — Она попыталась улыбнуться. — Как ты думаешь, они собрались вместе? Как по-твоему, Торстен, Ульрик и Дитлев обсуждают сейчас, что им делать, когда мамочка за ними придет? Страшно им, наверное?

Кимми покачала сверток на руках.

— А как же им не бояться после того, что они сделали нам с тобой, правда? И знаешь что: они боятся не зря!

Оператор пытался снять крупным планом санитаров, которые вносили в машину труп, но было слишком темно.

— Милле, знаешь что? Не надо было рассказывать остальным про наш тайник. Это я сделала напрасно.

Внезапно хлынули слезы, и она отерла глаза.

— Не надо мне было это рассказывать. Ну зачем я это сделала?