Охотники на фазанов

— За всем стоят Дитлев, Ульрик и Торстен. Я же знаю, — сказала Кимми, думая только о бутылке и ее спасительном содержимом.

«Не делай этого!» — подсказывал один из голосов.

Но она все же протянула руку к бутылке, и тут он сорвался с места. Сначала Кимми только ощутила вибрацию воздуха, затем его руки сомкнулись на ней мертвой хваткой, и они оба полетели на пол.

«Попробуй только затронуть мужское самолюбие, и наживешь себе врага на всю жизнь», — вспомнилось ей. Все так и вышло. Сейчас ей придется платить за его голодные взгляды и робкие ухаживания. За его пьяные откровения и обнаруженные уязвимые места.

Он швырнул ее на радиатор парового отопления, так что она стукнулась о выступающие ребра головой, схватил с пола деревянную статуэтку и ударил ее по бедру. Это был тщательно вырезанный из дерева Гокке[19] в котелке и со всеми аксессуарами. Потом схватил Кимми за плечи и перевернул на живот, прижал ее грудью к полу и вывернул назад руку с пистолетом, но пистолет она не выпустила.

Его пальцы впились ей в плечо. Но она столько раз встречалась с болью, что выдавить из нее крик было не так легко.

— Хотела меня пристрелить! — вопил он, дубася ее кулаком по пояснице. — Но меня не проведешь!

Наконец ему удалось выбить пистолет и отшвырнуть в угол. Запустив руку ей под юбку, он так дернул за трусики, что они порвались вместе с колготками.

— Что ты морочила меня, дрянь? Нет у тебя никаких месячных! — рявкнул он. Затем снова перевернул ее на спину и ударил по лицу.

Они смотрели друг другу в глаза, пока он колотил ее кулаками куда попало. Она чувствовала, как давят на нее его мускулистые ноги. Волосатые руки были покрыты вздувшимися, пульсирующими жилами.

Он бил ее, пока она не устала отбиваться, почувствовав, что сопротивление напрасно.

— Ну что, дрянь, хватит с тебя? — крикнул он, занеся над нею сжатый кулак, готовый продолжить избиение. — Или хочешь стать похожей на ту свою подружку?

Он спрашивает, хватит ли с нее?

С нее хватит тогда, когда она перестанет дышать.

Это правило она усвоила, как никто другой.

Лучше всех ее знал Кристиан. Только он угадывал момент, когда ею овладевало томительное напряжение — ощущение, как будто ты поднимаешься в воздух, в то время как желание, зарождающееся внизу в животе, волнами передавалось каждой клеточке тела.

А когда они смотрели «Заводной апельсин», он показывал ей, к чему может привести желание.

Кристиан Вольф единственный среди них уже имел сексуальный опыт. Он знал волшебные слова, которые надо говорить девушкам, и их самые сокровенные мысли. Знал, в какую сторону поворачивается ключик от пояса целомудрия. И неожиданно для себя Кимми вдруг оказалась среди других участников группы, которые похотливо посматривали на ее обнаженное тело, озаренное тусклым светом телевизионного экрана, на котором мелькали кадры фильма ужасов. Он показал ей и всем остальным, как можно получать два рода наслаждения одновременно. Как ходят рука об руку насилие и желание.

Кристиан научил ее заманивать мужчин своим телом — исключительно ради охотничьего азарта. Но в его планы не входило, что когда-нибудь она сама захочет управлять событиями. И что если не с первого раза, то со временем у нее это получится.

Вернувшись из Швейцарии, она уже владела этим искусством в совершенстве.

Она ложилась в постель со случайными партнерами. Побеждала их и, победив, порывала отношения. Такими были ее ночи.

Днем была сплошная рутина. Ледяная холодность мачехи. Животные на работе в «Наутилус трэдинге». Контакты с клиентами и выходные в обществе группы. Случайные нападения на тех, кто подвернется.

И тут с ней сблизился Бьярне и внушил ей новые чувства. Наговорил, что она значит больше, чем есть на самом деле. Убедил, будто она что-то собой представляет, что она из тех, кто может дать что-то ему и другим. Что она не виновата в своих прошлых поступках и что ее отец — скотина. Чтобы она остерегалась Кристиана. Что прошлое давно умерло.

Увидев, что она сдалась, Ольбек начал расстегивать брюки. Она слегка ему улыбнулась. Может, он подумает, что ей так нравится, что она все так и задумала. С ней все не так просто, как могло показаться с первого взгляда, и побои — часть ритуала.

Но Кимми улыбалась потому, что знала — он обречен. Улыбнулась, когда он вынул свой член. Улыбнулась, когда почувствовала бедром, что он недостаточно тверд.

— Лежи тихо, тогда все получится, — шепнула она, заглядывая ему в глаза. — Пистолет был игрушечный. Я хотела только напугать тебя. Но ты же это понял, да? — Она слегка приоткрыла рот, чтобы губы казались более пухлыми. — Думаю, я тебе понравлюсь, — сказала она, прижимаясь к нему.

— Я тоже так думаю. — Он опустил взгляд в ее декольте.

— Ты сильный. Чудесный мужчина. — Она прильнула к нему плечом и почувствовала, что он ослабил крепко сжатые ноги.

Тогда она смогла высвободить одну руку и завести его руку к себе между ног. От этого он еще больше расслабился, и она другой рукой смогла взять его член.

— Ты же ничего не расскажешь об этом Праму и остальным, да? — сказала она, обрабатывая его так, что скоро он начал ртом хватать воздух.