Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков

И точно, появились таблетки, — по крайней мере, что-то такое подростки положили в рот, а из фляжечки тут же и запили. Впрочем, Ксюша Локалова от предполагаемой таблетки отказалась, хотя из фляжки, поморщившись, глотнула.

Кот ухмыльнулся, Ванечка только крякнул.

Рядом с ними разговаривала два паренька, тоже выпускники:

— Ты чего больше всего хотел бы?

— Посмотреть, как Макс Барятин нажрется!

— Какие-то у тебя мелкие желания.

— А прикольно.

Кот кивнул на них:

— Дебилы!

— А у тебя самого какая мечта? — спросил Ванечка.

Кот хихикнул:

— А впрочем, одно время у меня была точно такая же дебильная мечта: разыскать нашего бывшего «дедушку» сержанта Жору Угорева — «Угря вонючего» и отпиздить его в хлам до кровавых соплей. Ведь дня не проходило, чтобы он кого-то не отхуярил или не унизил. Монстр, исчадие зла, садист, а не человек. Ему не сержантом быть, а надзирателем в Треблинке. Такие люди просто не должны существовать на белом свете из-за своей античеловеческой сущности. Наверняка проживает где-нибудь у черта на рогах, кажется в Пензе, хрен его достанешь. Мне иногда во сне снится, как я его пизжу, и я просыпаюсь счастливый. Но и всегда что-то мешает: руки становятся вязкими, сильно никак не ударить…

В это самое время компания выпускников, включая и Ксюшу Локалову, двинулась навстречу приключениям. Ванечка с Котом тоже протолкались на площадь. Вокруг было столько симпатичных девчонок, что просто глаза разбегались. Кот тут же завел знакомство со смуглой шустрой стройняшкой. Ванечка тоже, было, зацепился языком с ее подругой-блондиночкой, впрочем, тут же подошли парни отбивать своих девчонок. Возникло некоторое напряжение. Вдруг очнулся Кот:

— Где она?

Ванечка только захлопал глазами, закрутил головой:

— Нету! Просрали задание, ёпт!

— А ты чем смотрел? Хуем? Посади-ка меня на плечи! — засуетился Кот.

Он тут же взгромоздился на Ванечку, забегал глазами по толпе:

— Вот они! Пошли! — запрыгал он прямо на плечах.

Ванечка только крякал под ним.

Стали проталкиваться туда. Поддатых школьников было что-то многовато. По пути чуть не случилась мелкая драчка. Юные парочки совсем не по-детски целовались взасос. Кот изменил мнение, что ничего такого случиться здесь не может, заволновался:

— Сколько времени осталось до отправления автобуса?

— Три часа.

— Тут можно целых пять раз трахнуться, даже если и никуда не спешить. Загорелось им куда-то переться. Потанцевали бы лучше. Ну, что за люди!

Подростки направились в сторону Дворцового моста. Народу было битком.

На «Алых парусах» гулял почти весь город. Набережные были запружены народом, ждали салюта. Какой-то щуплый кудрявый парнишка в очках, неумело бренча на гитаре, выстанывал песню из студенческого фольклора. Все остальные, в основном девушки, ему подпевали: Судя по словам, это были студенты-медики:

«Ругают там, ругают тут
Наш медицинский институт…
Пусть говорили нам не раз,
Что мало трудностей у нас,
Что сопромат нам не сдавать
И чертежей не рисовать.
Зато сидим мы на скелете
И тянем трупы за собой —
Первый, второй и третий,
Четвертый пятый и шестой.
Первый, второй и третий,
Четвертый, пятый и шестой…»

Ванечка с Котом мрачно переглянулись.

Между тем праздник продолжался. Наконец из-за вздыбленного Троицкого моста медленно выплыл большой корабль с настоящими алыми парусами, однако ветер дул ему навстречу, поэтому паруса были надуты в сторону, противоположную движению корабля. Это выглядело несколько неестественно, но все исправилось, когда он под рвущимися в небе фейерверками возвращался назад с полными ветром с залива парусами.

Чуть позже вялые, сонные, зевающие выпускники погрузились в автобус и среди них совершенно целая мадемуазель Локалова. Кот с Ванечкой с облегчением вздохнули: работа была закончена.

Под утро затрясло, стало зябко и сонливо, народ со всех сторон начал подгребать к метро. Кот отправился пешком к себе на Пять Углов, где его давно уже ждала спящая теплая и уютная Валентина. Ванечка отправился к станции «Гостиный двор». У только что открытых дверей в метро царила давка и священнодействовал ОМОН. Было явно слышно, как трещали кости. Завизжали девчонки. В толпу, наводя порядок, врезался ОМОН. Толпа, охнув, отхлынула. Ванечка решил пока туда не соваться. Реально могли удавить. Сел на ограждение подземного перехода, стал ждать.

Омоновцы были все как на подбор, типа «двое из ларца одинаковы с лица», только куда как в большем количестве. Однако самый страшный омоновец был низенький и очень толстый — с огромным и явно пивным брюхом. Но именно он проявлял безудержную активность: тут же, как морковку, выдернул из толпы какого-то буйного поддатого паренька, который все не мог успокоиться и начал качать права. Омоновец обратился к милиционеру, зевавшему у фургона с решетками: