Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков

Тут только он заметил, что серебряный гимнаст весь почернел, а вроде даже и серой не пахло в комнате, когда приходил Никодимов.

Для серьезного сражения ужно было вооружаться.

Кот знал одного торговца оружием по фамилии Петухов. Соблюдались все меры конспирации.

Наконец приехали в какие-то гаражи на окраине, где у Петухова был небольшой оружейный схрон: две зелененькие гранаты РГД-5, пистолет иностранного производства «Вальтер» с одной запасной обоймой и МОНка в сумке для переноски.

— МОНка-то у тебя откуда? — изумился такому богатству Ванечка.

— Оттуда. Все оттуда! — ухмыльнулся Петухов, потирая руки.

Торговались долго, но в целом получилось и не слишком-то дорого. Судя по всему, Петухов сам был рад избавится от опасного содержимого своего гаража. В придачу он вынес целое ведро пистолетных и автоматных патронов вперемешку. Понятно, что только часть из них была боеспособная.

— Звиняйте, граждане, гарантий никаких нема! — развел руками Петухов. — При отказе будете передергивать.

Напоследок предупредил:

— Поосторожней с гранатами! Недавно один парниша — ветеран Чеченской войны — подорвался у себя дома в Киришах. Его разорвало в клочья и раскидало по всей квартире, включая потолок. Говорят, даже опытным ментам при осмотре становилось дурно.

Ванечка только ухмыльнулся. На обратном пути спросил Кота про Петухова:

— Давно его знаешь?

Кот поморщился:

— Да уже прилично: говно-человек! Не хотелось с ним связываться, но деваться некуда. Есть про него прикольная история. У него была подруга, периодически они с ней перепихивались. Ничего серьезного, типа для здоровья — от прыщей. И однажды он здорово ее подставил. Парень ее, за кого она собиралась выйти замуж, специалист по электронике, тогда уехал в командировку за границу, кажется, в Финку или куда-то еще, и она с ним каждый вечер ровно в десять часов общалась в видеорежиме он-лайн. Была у них такая традиция: беседа перед сном, типа «сю-сю-сю», воркование ни о чем, короче: «Спокойной ночи, малыш, я тебя тоже люблю». Жених и в тот раз ей позвонил из отеля, а у той мозгов не хватило, чтобы вообще вырубить компьютер и телефон, а потом что-нибудь наврать, типа, не было связи, но она видно решила не вызывать у него подозрений и сделать как всегда. Думала потрепаться там минуток пять, а потом отключиться, типа плохо себя чувствую, хочу спать. Она и говорит Петуху: «Ты полежи, посмотри пока телик, я быстренько поболтаю с ним и вернусь». Просила его как человека, но Петух тихонько прокрался-таки в комнату, как был, полным голяком, встал прямо за ней и показал жениху в камеру фак, а потом еще и членом потряс и жопой повернулся. Потом не выдержал — расхохотался да так и ушел в спальню, хохоча во все горло. Не знаю, как там далее те голубки разбирались, наверное, сразу и разъединились. Она потом в ярости начала на Петуха наезжать, бросила в него чашкой: «Сволочь! Как ты мог так со мною поступить?», а он ей: «Да не пошла бы ты на хуй, сука! С двоими одновременно хочешь ебаться? Так это, извините, уже называет блядство! За блядство и получай!» Представляешь, какая девке вышла подстава! Только-только хотела замуж выйти, уже все сладилось, даже уже обручилась с этим своим Электроником, тот ей колечко подарил. Дату свадьбы назначили, осталось два месяца.

— Сволочь этот твой Петухов! — высказался Ванечка. — На хера было девчонку подставлять? Вышла бы замуж — ему-то чего!

— А ей тоже нефиг было изменять своему жениху! Раз обручилась — сиди, жди. А если глядеть отвлеченно, то действительно получилось очень смешно.

Последующие несколько дней плотно работали со Спичечной Головой. Сопровождали его всюду. Оказалось, у него были свои прибабахи. Он обожал оперу и вообще классическую музыку. Сказывалось воспитание и семь лет музыкальной школы. Сам хорошо играл на фортепьяно. Дома у него стоял рояль. На некоторые оперные спектакли специально летал куда-то и в Италию, кажется, в Верону и в Милан, и еще в Египет, где спектакль разыгрывали на старинных руинах.

Еще Спичечная Голова очень любил всякие экстравагантные шутки, маскарады и переодевания. Морис рассказывал, как однажды они устроили ретро-вечеринку у его приятеля Жени Федорова. Все мужики оделись в немецкую офицерскую форму времен войны, сверкающие хромовые сапоги. Девушки нарядились в вечерние платья с оборками и сделали прически в стиле двадцатых годов. Когда старушка-ветеран, жившая снизу, позвонила в три часа ночи им в дверь, чтобы пожаловаться на шум, ей открыли два пьяных в дым немецких офицера. Один, с глазами, глядящими в разные стороны, заплетающимся языком заявил, при этом еще и рыгнув:

— Муттер, ауцвайс, битте!

— Почему-то, Евгений Григорьевич, я этому вовсе не удивлена! — поджав губы в узелок, сказала старушка и спустилась к себе.

Короче, неудобно получилось. Федоров наутро хотел даже идти извиняться, наплести что-нибудь типа снимали кино и все такое, но так и не дошел. Костюмы, кстати, действительно тогда взяли из реквизита на киностудии.