Охотники на людей

— Что мне останется, когда хутор загнётся? Бежать к диким? Или идти в тресы? Сами знаете: у безработного теперь только два пути.

— Знаю, — снова кивнул хэд.

— Здесь меня ничего не держит, — Борис с удивлением обнаружил, что остановить откровения оказалось не так-то просто, — Родных нет. Имущество… Оно на хуторе стоит копейки и обесценивается с каждым месяцем.

— Друзья? — прищурился охотник, — Товарищи?

Борис усмехнулся. Он вспомнил Леньку.

— Вы видели, как за право надеть хэдхантерскую форму мы мочалили друг друга на отборочных боях.

— Вы хороший боец, — помолчав немного, произнёс хэд, — Но этого мало. Мне нужны люди без моральных комплексов, люди, готовые на всё. Хлюпики-гуманисты мне не нужны. К какой категории вы относитесь, Борис Евгеньевич?

Его вновь изучали пытливые пронзительные глаза.

— Ради того, чтобы войти в вашу группу, я сегодня чуть не до смерти избил единственного человека, которого мог бы назвать другом. К какой категории вы бы меня отнесли сами?

— Вообще-то этот человек то же самое пытался проделать с вами, — заметил хэдхантер, — Не избей его вы, он избил бы вас. А вот готовы ли вы убить его ради работы у нас? Готовы ли отправить его в тресы?

Ах вот как ставится вопрос… Вообще-то Борис не был уверен в том, что он готов к такому. Но…

— Мне нужна эта работа, — сказал он, глядя исподлобья на собеседника.

Больше ничего добавлять к сказанному Борис не стал. Что тут добавишь?

— Вы когда-нибудь имели дело с тресами? — хэд неожиданно сменил тему разговора. — Охраняли их? Сопровождали?

Собеседник лениво перелистывал странички в досье Бориса. Ответы на заданные вопросы там, конечно же, имелись, и обманывать хэдхантера не было смысла. Следовало отвечать честно.

— Нет, — помрачнел Борис. — Я служу в патрульной группе. Хуторской пограничный контроль. Моя задача — охрана внешнего периметра от нападений диких. Иногда сопровождаю наши товары до передвижной базы перекупщиков или транзитного каравана межрайонных военизированных транспортных компаний. Тресов вижу только издали — работающими на полях. Дважды участвовал в облавах.

— Облавы? — заинтересовался хэдхантер.

— Да. Искали сбежавших тресов. Один раз поймали, вернули. Наказали.

— Вы?

— Что?

— Вы поймали, вернули и наказали?

— Нет, — совсем сник Борис. — Повезло другой группе. Премия в размере оклада…

Ловец задумался. Его пальцы ещё листали досье, но глаза уже рассеянно смотрели куда-то за спину Бориса.

На дверь, догадался он. Куда же ещё. Ничего, кроме стены, двери и молчаливой долговязой фигуры то ли адъютанта, то ли охранника у двери, сзади не было.

Сейчас поблагодарят за потраченное время, приложенные усилия и приятное знакомство, посетуют, что «к сожалению, вы нам пока не подходите, Борис Евгеньевич, но ваше резюме обязательно останется в нашей базе данных и как только… так сразу…».

Потом — вежливо попрощаются. Вышвырнут. Забудут. Уедут с другими счастливчиками-новобранцами.

И всё — напрасно. И снова они с Ленькой станут почти корешками. Общие неудачи, как правило, объединяют и побуждают забыть былые обиды.

Борис почувствовал злость. Интересно, чем те двое, что заходили в этот кабинет раньше него, оказались лучше? Почему выбрали их?

Ну да, конечно! Щерба — из службы трес-охраны. А тот, второй, белобрысый Крыс… Кажется, он входил в облавную группу, вернувшую беглых тресов. Оба обладали неоспоримыми преимуществами. Он же…

— Я вам не подхожу? — Борис исподлобья глянул на хэда.

Командир охотников тоже упёрся в него долгим бесстрастным взглядом. Хэдхантер смотрел молча, чуть прищурившись. И не понять: о чём думает. Странное пошло собеседование. Без слов.

Секунды уходили одна за другой. Дурацкая, никчёмная игра в гляделки!

— Если я не подхожу, так и скажите, — не выдержал Борис.

Чего молчать-то? Зачем зря тянуть жилы и время?

Охотник пожал плечами:

— Чего вы хотите, Борис Евгеньевич?

— От вас — уже ничего. Потому что вряд ли вас всё ещё интересует неперспективная кандидатура.

— Чего вы хотите от этой жизни?

Борис усмехнулся.

— Разве я не ясно выразился? Хочу вырваться из этой дыры. — Он мотнул головой в сторону окна. Окно в кабинете, как и в приёмной, было открыто нараспашку, и слабый ветерок чуть поигрывал грязными занавесками.

Вновь повисла тягостная пауза. От него ждут более развёрнутого ответа? Ладно…

— Хочу пожить по-человечески, — зло выплюнул Борис. — Хочу перебраться из хутора в большой и богатый город. Хочу побывать в колизее и увидеть гладиаторские бои вживую. Хочу сам владеть тресами, а не вздрагивать от мысли о том, что когда-нибудь окажусь в их числе. Разве я многого хочу?

— Вообще-то немало, — криво усмехнулся взводный хэдов, — Не всякий этого достоин.

Борису захотелось его убить. Прямо здесь, прямо сейчас. Но — нельзя. Убийство хэдхантера — тягчайшее из преступлений.