Охотники на людей

Первыми сбили с ног и смяли безоружных. Те пытались отмахиваться в меру своих сил, но кулаки в такой ситуации — плохое подспорье. Даже для опытного бойца.

Зрители возбуждённо орали в тысячи глоток. Трибуны шевелились и колыхались будто живые. Кратер рокотал. Вулкан бурлил и пробуждался. И вот…

Первая кровь! Фонтаном!

Перерезали глотку Щербе… Заточенная сталь ударила над самым нагрудником.

Извержение… Вулкан колизея изверг единый многоголосый вопль, похожий на взрыв. Такой силы и громкости, какую и вообразить трудно. Эхо устремилось вверх, к ясному безоблачному небу.

Искололи и изрубили ещё одного беднягу.

И — новая волна нечеловеческого рёва. Новые крики. Колизей не умолкал ни на миг. Публика не жалела глоток.

Переломали кости третьему.

Исступление битвы захлестнуло всех — и бойцов, и зрителей.

Борису показалось, что он очутился в самом центре месиловки. Вокруг стало тесно, жарко и мокро. В нос бил острый запах пота и свежей крови.

Дрались зверски. Яростно орудуя непривычным оружием ушедших веков. Дрались без правил и без хитрых приёмов. Просто били. Сильно, часто. Просто забивали друг друга насмерть. Металл звякал о пластиковую защиту. Хрустели кости. Чавкало мясо. Хлестала кровь.

Борис отбил выпад изогнутого клинка — мощный, но неловкий. Кто бы там учил современных гладиаторов искусству сабельного боя! Сам ударил наотмашь…

Палица хрястко впечаталась в чьё-то лицо под сбившейся набок пластиковой каской.

Противник упал.

И — ещё удар.

И падает кто-то ещё. И ещё…

Теперь бесхозного оружия было больше, чем стоящих на ногах бойцов. А он-то ещё удивлялся: что заставляет людей на арене мочить друг друга до смерти. Причины всегда найдутся. Самая простая и самая главная из них — желание выжить.

Всё происходило быстро и медленно одновременно. Всё происходило само собой. Сколько голов он сокрушил своей палицей и сколько костей сломал, Борис не считал и не помнил.

Он просто чувствовал, что дерущихся людей вокруг становится меньше. А лежащих в неподвижности и корчащихся на окровавленном песке — больше.

Чей-то топор, ловко подставленный лезвием под удар, обрубил рукоять палицы под железным набалдашником. Увесистый, измазанный кровью металлический шар покатился под ноги. Борис продолжал драться дубинкой-обрубком.

Схватить что-то другое, более для этого подходящее, просто не было времени.

А потом начался главный бой. Из общей свалки ему навстречу вынырнули обезумевший бородатый дикарь и чернявая треска. Оба уже без шлемов, оба в расколотых, болтающихся на ремнях латах, оба с ног до головы заляпаны кровью. И не понять — своей ли, чужой?

Видимо, всё же чужой.

Прорвались-таки! Дорвались. И даже умудрились выжить в жестокой гладиаторской мясорубке!

Ну что ж… Пришло время умирать. Кому-то из них троих — пора.

Бородач атаковал Бориса первым. Чернявая пока держалась сзади.

Глава 37

Борис увернулся. Кривое лезвие рассекло воздух над головой. Борис ударил обрубком своей палицы по руке, державшей клинок.

Бородач выронил оружие.

А теперь — по морде!

Что-то хрустнуло. Слава богу — не дубинка. Дикий покачнулся. Нос сломан. Губы разбиты. В красных пузырях белеют осколки зубов. Всклокоченная борода — вся мокрая от крови. Другой давно бы уже лежал. Этот — нет. Хрипя и рыча, этот прёт вперёд.

Борис взмахнул дубинкой снова. И ещё раз — по морде!

Дикий отшатнулся. Кровавые сопли — в стороны. Вместо лица — каша. Невероятно! Безумец всё ещё держится на ногах. Тянется к горлу противника.

В следующий удар Борис вложил всю силу. Шарахнул в голову — над левым ухом. Дубинка треснула. Раскололась. Голова бородача дёрнулось вправо. Противник тоже подался вбок. Подломился. Рухнул в песок. Вот теперь — готов.

Стоп, а где чернявая?! Только что маячила впереди. Пряталась за широкой спиной дикого, выбирая подходящий момент для атаки. Теперь её нет.

Борис крутанулся, оборачиваясь.

Вот она! Пока он ломал дубинку о чужой череп, девчонка зашла со спины.

Чернявая прыгнула на него, словно дикая кошка. Сделала выпад, целя длинным стилетом в горло. Борис, памятуя о печальной судьбе Щербы, отпрянул. Кинжал вспорол воздух.

Ещё выпад. Заточенное лезвие блеснуло перед глазами.

Борис машинально подставил под удар расколотый обломок дубинки, намереваясь отбить блестящую смерть. А получилось — что заслонился от неё.

Узкое остриё попало в трещину, вошло глубоко в дерево. Застряло. Этим следовало воспользоваться.

Борис с силой провернул кисть. Обломок палицы увлёк за собой оружие чернявой. Кинжал выскользнул из её пальцев. Да так и остался торчать в палке. Качнулась в воздухе кинжальная рукоять…

Девчонка, однако, сдаваться не собиралась. Она резко вскинула ногу, целя Борису в пах.

В общем-то, он ожидал от неё нечто подобное. От такой — следовало ожидать. Потому и среагировал молниеносно.

Свободной рукой Борис перехватил ногу чернявой. Чуть крутанул. Девчонка попыталась вывернуться и вырваться. Не смогла. Грохнулась лицом в песок и кровь.

Колизей исходил воплями. Трибуны бились в экстазе.