Охотники на лунных птиц

Билл Уитерс играл менее профессионально, но, несмотря на это, имел большой успех. Когда они собирались вместе, то непременно пели. По утрам, скользя по бушующей синеве океана, когда земля казалась неясным грязноватым пятном, они пели, закидывая корзинки. Они исполняли и оркестровую музыку. Я напрочь забыла о том, что мне надо готовить, и, когда подошло время обеда, чувствовала себя очень неловко. Однако вскоре я уже смеялась. Мы сидели в их безукоризненно чистой кухне и наслаждались превосходно приготовленным блюдом. Оказывается, они заранее поставили варить птиц на медленном огне.

Они знали толк в птицах, эти ребята. Через центр стола проходила корабельная мачта во всю длину, увешанная дужками самых разнообразных птиц: дикой утки, лебедя, чирка, кейп-барренских гусей, перепелов, бекасов.

После трапезы оставалось часа четыре до подъема корзин. Время пролетело совершенно незаметно. Все вышли на палубу, и Тэд стал играть на трубе. Палубу «Роберта Джона» опоясывали канаты на высоте всего полутора метров, поэтому безопасности ради я села на пол, а Тэд стоял на раскачивающейся палубе, расставив ноги, и посылал чудесные звуки в напоенный морем воздух. Он играл целый час. Косяк кейп-барренских гусей, гогоча, пролетел над нами. Тэд направил в их сторону сверкающее серебро музыки и как эхо повторил их крик. Словно зачарованные, гуси парами пролетели над судном. Какое-то мгновение они были с нами, а потом улетели.

Музыка продолжалась почти до заката, когда удочки, которые тащились за кормой весь день в ожидании барракуд, вдруг задергались. Билл закрепил рулевое колесо таким образом, чтобы судно повернуло кругом, и схватил обманку. Немного погодя ее взяла и я.

Обманка — это ярко раскрашенный кусочек дерева с прикрепленным к нему большим крючком. Она крепится шпагатом к короткому шесту, который держат в руке. Когда рыбы видят нечто яркое, они начинают безумствовать и хватать приманку.

Почти все время наша тройка вытягивала добычу одновременно. Барракуда — свирепая рыба длиной около метра, плавает она стаями. У этой рыбы зубы неровные и острые как бритва. Когда барракуда хватает обманку, ее вытаскивают из воды, с размаху кидают на палубу и бьют по голове железкой, вырывают крючок изо рта и снова забрасывают удочку.

Еще до того как закончилась ловля, вся палуба была усеяна огромными хищными, переливающимися всеми цветами радуги рыбами. А в отдельном ящике лежали три щуки, пойманные мною. До этого мне не приходилось рыбачить, как, впрочем, и после этого. Тогда, во время короткого бабьего лета, мне довелось почивать на лаврах.

К чаю подали дикую утку и бекаса. Когда мужчины вышли, чтобы приготовить для меня лодку, я взобралась на стол и прикрепила к мачте еще одну птичью дужку. Они тут были самых невероятных форм; некоторые, например лебяжьи, напоминали скорее всего крошечный лошадиный хомут.

Решили, что меня доставят на дальний конец острова, туда, где заброшены корзины, а оттуда я пешком доберусь до Биг-Галча, где меня подберут. В конце апреля рано темнеет. Перешагнув через борт лодки, я очутилась в кромешной тьме. На плече я несла шест с тремя щуками, а в руке — рюкзак с морскими раками.

— Улов, достойный «Шиэруотера», — сказал Тэд, помахав мне на прощание.

Билл, стоя на корме, оттолкнул лодку и начал грести. Я ощущала гордость, что возвращаюсь с хорошим уловом.

Вода казалась черной, небо и остров — тоже черными, но, как только Билл принялся грести, вода вокруг весла стала фосфоресцировать. Вскоре яркие зеленые огоньки осветили весь путь от «Роберта Джона», а также весло и борта лодки.

Послышался голос Билла:

— Наверное, рискованно пробираться вдоль берега. Скалы вокруг довольно круты. Еще тапочки свои промочишь.

Я промокла насквозь. Порядочный Джек, соперник Честного Тома, полный энтузиазма, ожидал меня на скале с факелом. Он старался осветить путь к берегу приближающейся лодке. Как он объяснил потом, он хотел зацепиться за нее. Джек с грохотом бросил свои почти сто двадцать килограммов на борт маленькой лодчонки, и она вместе с двумя пассажирами перевернулась. Билл выронил свой факел, и мы тотчас погрузились во тьму.

Это произошло неожиданно и быстро, рыбаки вытолкнули меня на берег. Я слышала, как ругался Билл, стараясь перевернуть лодку.

— Тащи Пэтси к берегу! — крикнул он Порядочному Джеку, который уже был готов махнуть рукой на рыцарство и податься домой.

— Ладно, — ответил Джек не очень любезно. — Давай руки.

— Я не могу, — упрямо заявила я.

Потом из-за этих моих слов обо мне рассказывали небылицы, будто я не бросила бы рыбу, даже если бы это могло меня погубить. Мне это так понравилось, что я, даже не пыталась объяснить истинное положение дела. На самом деле все было проще: меня так потрясли последние события, что я не могла сообразить, где у меня руки, а где ноги. Ведь я не умела плавать, поэтому не успела испугаться, а просто была ошеломлена.

Билл вцепился в меня, вытащил на поверхность вместе с моими рыбами и всем остальным, а потом подтолкнул к скалам. Я еще не успела отдышаться, как он уже повернул лодку и отправился восвояси.