Охотники на мамонтов

Джондалар также понимал, что означает подобный сбор, и это тревожило его. Как много захочет рассказать им Эйла? Как воспримут ее рассказ на Львиной стоянке? Ему хотелось поговорить с ней наедине и предостеречь ее. Но, подумав, он решил, что его слова только рассердят и огорчат ее. Она во многом была похожа на мамутои – такая же прямая и честная в выражении своих чувств и мыслей. Да, в сущности, его вмешательство было бесполезно. Эйла все равно не умеет лгать. В лучшем случае она могла лишь удержаться от излишней откровенности.

Глава 3

Времени до вечера было еще много, и Эйла позаботилась об Уинни, хорошенько вычистив ее шкуру сначала куском мягкой кожи, а потом сухой ворсистой шишкой. Это привычное занятие подействовало успокаивающе не только на лошадь, но и на саму Эйлу.

Джондалар составил ей компанию, он прошелся ворсянкой по любимым местам Удальца, чтобы этот непоседа хоть немного постоял спокойно и позволил расчесать его лохматую зимнюю шкуру. Теплый и мягкий подшерсток жеребенка стал гораздо гуще, это напомнило Джондалару о приближении холодов. «Интересно, где мы проведем эту зиму», – подумал он. У него пока не было уверенности в том, уживется ли Эйла с мамутои, но, по крайней мере, и лошади, и обитатели стоянки уже не чурались друг друга.

Эйла тоже заметила, что все стали спокойнее, однако волновалась о том, как проведут ночь ее питомцы, пока она будет спать в этом земляном доме. Ведь они привыкли жить с ней в одной пещере. Джондалар заверил ее, что все будет в порядке, поскольку обычные дикие лошади всегда спят на свежем воздухе. В итоге она решила привязать Удальца поблизости от входа, зная, что Уинни не уйдет далеко без своего малыша и что кобыла обязательно разбудит ее своим ржанием в случае возникновения опасности.

С наступлением темноты ветер стал гораздо холоднее, и, когда Эйла и Джондалар направились к дому, в воздухе уже запахло снегом, однако у очага Мамонта, находившегося в середине этого полуподземного жилища, где собрались уже все обитатели стоянки, было тепло и уютно. Многие задержались, чтобы набрать немного еды – блюдо с остатками дневной трапезы теперь принесли в дом: там были маленькие белые и мучнистые на вкус земляные орехи, дикая морковь, брусника и куски мамонтового жаркого. Мамутои накладывали себе овощи и фрукты либо руками, либо с помощью пары палочек, используемых как щипцы, но Эйла заметила, что у каждого человека, кроме самых маленьких ребятишек, имеется специальный нож для еды. Забавно было наблюдать, как некоторые из едоков зажимают в зубах кусок мяса, а затем, взмахивая ножом, отсекают маленький кусочек, умудряясь при этом сохранить в целости свой нос.

Водонепроницаемые коричневые бурдючки, сделанные из мочевых пузырей и желудков разных животных, ходили по кругу из рук в руки. Талут предложил выпить и Эйле. Напиток обладал кислым, не очень-то приятным запахом, но на вкус оказался сладковатым и сильно обжигающим. Сделав глоток, Эйла отклонила второе предложение. Бражка пришлась ей явно не по вкусу, хотя Джондалар, похоже, пил ее с наслаждением.

Переговариваясь и посмеиваясь, люди занимали места на лежанках вдоль стен или на меховых шкурах и соломенных циновках, раскинутых на земляном полу. Эйла вертела головой, прислушиваясь к разговорам, когда вдруг уровень шума значительно понизился. Оглянувшись, она увидела старого Мамута, спокойно стоявшего за очагом, в котором горел небольшой костерок. Наконец затихли последние разговоры, и шаман, завладев всеобщим вниманием, медленно поднял маленький факел и держал его над костром, пока тот не воспламенился. Люди, затаив дыхание, напряженно следили, как он с торжественным видом направился к темной нише, расположенной в стене, и разжег огонь в маленьком каменном светильнике. Сухой фитиль из лишайника зашипел в мамонтовом жиру и вспыхнул, осветив стоявшую за светильником небольшую женскую фигурку, вырезанную из бивня мамонта, пышные формы которой явно подчеркивали главное достоинство женщины – священный дар материнства.

«Эта фигурка… Почему она кажется мне такой знакомой? – вдруг тревожно подумала Эйла. – Ведь я никогда прежде не видела ничего подобного. Вероятно, это и есть одна из доний, о которых рассказывал Джондалар. Он считает, что доний хранят дух Великой Земной Матери. Или, возможно, его частицу. Разве может такая маленькая фигурка вместить весь дух? Хотя кто знает, каковы его истинные размеры».

Эйла углубилась в воспоминания, и перед ее мысленным взором возник другой ритуал: тогда ей вручили один из ее амулетов – темный камешек, который она носила в кожаном мешочке на шее. Этот маленький кристалл двуокиси марганца хранил частицу духа каждого члена клана, а не только ее семьи. Его вручили ей, когда посвящали в целительницы, а она отдала в обмен на него частицу своего собственного духа. Смысл ритуала состоял в том, что отныне если она спасет чью-то жизнь, то исцеленный человек, в свой черед, не будет чувствовать себя обязанным отдать ей нечто столь же важное и ценное. Такую церемонию проводили с каждой целительницей.